Вдруг передо мной вырастает Нина – с огромным букетом цветов в руке: она только что оборвала клумбу. Она преподносит его мне под возмущенными взглядами других родителей. У нее талант впутывать в неприятности. Я быстренько утаскиваю ее из этого сквера вместе с Хьюго и коляской.
Только быстренько пройдя несколько улиц, предлагаю ей заключить договор: я не стану ругаться на нее, но при условии, что этот прекрасный весенний букет я преподнесу ее маме от своего имени.
Стоит Изе увидеть меня с этим букетом, как она бросается обниматься и крепко прижимается ко мне. Мы целуемся как в первый раз. А я вздыхаю с облегчением – ну наконец-то Нина удержала язык за зубами.
Сегодня я делаю очаровательное селфи всей нашей четверки. Мы тесно прижались друг к другу, точно сардинки в консервной банке, щека к щеке, кто – улыбаясь, а кто – кривляясь. Кадр выбран рискованный, зато семейное счастье увековечено в одной секунде. Нина беззубо щерится, у Хьюго из носа висит сопля, Иза с поблекшими глазами, а у меня рожа, как у мишки косолапого.
– Классная фотка! – восклицает Иза, – надо бы ее распечатать и вставить в рамочку.
Я вспоминаю одну картину в застекленной рамочке, на ней семья медведей в полном составе, напоминание о том, как здорово жить в семье! Мне, с трудом переваривающему это произведение живописи, не пережить еще одного у себя дома. Я беру дело в свои руки.
– Какая идея! Пожалуй, я сам этим займусь!
Главное – потянуть время, а там все и забудется…
(Французский аналог нашего «Дня обманщиков 1 апреля» называется «Апрельская рыбка». – Прим. пер.).
У девчонок все еще пасхальные каникулы. Утром обе в комнате Нины, а мне строго запрещено к ним входить. Знать не знаю, с чем они там мухлюют.
Ну, а я, по крайней мере, могу позволить себе расслабиться в большой комнате, слушая вместе с Хьюго альбом In Utero (В утробе (лат.) – Прим. ред.) Nirvana. Я хочу с самых ранних лет внушить ему основы рок-культуры, вроде тех мамаш, что заводят классическую музыку, когда их малыш еще in utero. Хьюго покачивает головкой в такт последнему фрагменту «All Apologies», он уже понимает гранж.
Тут к нам вваливаются наши принцески, и Иза в первый раз не требует сделать музыку потише. Нина, к моему величайшему изумлению, бросается обнимать меня, а Иза смотрит умиленно, хотя при этом машинально опускает тумблер звука пониже.
– Люблю тебя, дорогой папочка! – признается Нина, кулачками барабаня мне по спине.
Глядя на девчонок, я таю как кусочек льда. Какая же она милая, моя Нина. Я целую ее в волосы, так классно пахнущие яичным шампунем. Вот диск кончился, и желание навестить любимого продавца музыки берет верх над всем остальным.