— Вы уж меня извините. Перепугался я очень… Когда ты, Глеб, позвонил, что в Назара-то стреляли, я сходу и прикинул, что на меня обязательно подумают. Я ж всегда против был, чтобы на рыболовные участки-то назаровские автомобильные бандюганы залезали. Вы же все об этом знали! И в городе все в курсе были! Они бы там все раздербанили! Ничего путного не сделали бы, а бизнес загубили бы фактически! А места-то там, на реке, обалденные! Для москвичей там можно такого понастроить, бог ты мой, Назару и не снилось!
…Ну я и размышлял всякое такое про Вадика. Стрельнуть-то в него мог любой мужик в городе, а подумали бы в первую очередь на меня! Я же и на яхту утром не приехал, а обещал ведь вам… Алиби-то у меня никакого не было. Вообще.
Сокрушенно Марек тряхнул кудрями, не глядя в глаза суровым товарищам:
— Ну я и решил, что раз Вадик пострадал, значит, и мне тоже вроде как потерпевшим нужно быть… Вот я и трахнулся лбом о запаску на своей машине. Сильно так размахнулся головой, изо всей силы, честное слово. Сначала думал о крыло удариться, но оно же железное, больно было бы, ну и помять боялся. Крыло-то. А запаска сзади без чехла, резиновая. Да и след на лбу получился, как от машины, настоящий. Я смотрел в зеркало. Вот так… Чего это вы?
Кающийся изо всех сил Марек в недоумении поднял взор.
Данилов откровенно хрюкал сквозь неприличный смех, уткнувшись лицом в диван; Виталик тоже прикрывал рот ладонью, высоко вздернув бровки над круглыми смеющимися глазами. И только капитан Глеб Никитин внимательно и как-то уж очень по-педагогически серьезно смотрел на него.
— … А куртку я потом порвал на своем заборе, подошел просто, зацепился специально карманом за железку. И дернулся. Вот.
Марек объяснялся виновато уже по инерции, понемногу понимая происходящее. Голос его стремительно креп.
— Я свояку сразу же позвонил, чтобы он вызов оформил, как будто автоавария со мной произошла. Потом еще сам в грязь упал нарочно у своего дома. Губу-то я не хотел себе разбивать, так уж получилось…
— То есть вы думаете, что я зря все это сделал, да? — робко и вопросительно Марек посмотрел на темного лицом капитана Глеба.
Воскресенье. 19.30.
Мальчишник
За следующие двадцать минут Данилов успел довести своими подначками Марека до очередной истерики.
Глеб молчал, совсем не стараясь останавливать их.
Виталик явно что-то чувствовал в таком странном поведении друга и терпеливо сновал по кухне в ожидании неизбежного.
Но сначала они дождались Назара.
— Понимаешь, не мог! Как это так — не проститься с тобой, Глеб! Медсестричка дежурная помогла, практикантка. Такая толковая девчушка, и формы у нее уже приличные, не по возрасту. Поняла больного дяденьку правильно и… сразу же принесла ему курточку и штанишки!