— Сейчас, я на минуту.
Капитан Глеб заметил в толпе людей, сходящих с крыльца, человека в черном одеянии и двинулся к нему.
Женщины в возрасте и старушки в платочках и косынках, выходя из здания, неловко и торопливо поворачивались лицом ко входу и крестились, глядя на церковную дверь. Некоторые спешили подойти к священнику, молодому светловолосому мужчине в очках с золоченой оправой. Они кланялись ему, он привычно осенял их крестом, участливо что-то говорил каждой. Пробирающегося сквозь толпу загорелого нездешнего мужчину он цепким взглядом отметил сразу же.
Глеб остановился, ожидая окончания беседы батюшки с прихожанками, потом двинулся ближе.
— Отец…
— Батюшка, — мягко поправил его священник. — В чем нужда, сын мой?
— Всего лишь вопрос, батюшка. Удобно ли нам с коллегой фотографировать храм и старые могилы?
Собеседник деловито сверкнул стеклышками очков.
— С какой целью? С коммерческой? Какое представляете издание?
— Нет, что вы. Я частное лицо, родом из этих мест. Хочется память для себя оставить. Так благословите, батюшка?
Тот сразу как-то поскучнел ликом, засуетился.
— A-а, так вот, значит… Да, да, конечно, благословляю, безусловно, да-да…
Молодой батюшка, потеряв интерес к дальнейшей беседе, отвернулся и ловко перекинул тонкий кожаный портфель из руки под мышку. Тут же с достоинством, не нагибаясь, совершенно неуловимым движением привычно нырнул ладонью куда-то под рясу и вытащил наружу стильный мобильный телефон.
— Да, я слушаю. Нет, буду вовремя, как договорились…
Глеб Никитин нетерпеливым взмахом руки еще раз привлек его внимание.
— Кто благословил-то меня? Отец?..
— Алексей. Отец Алексей, сын мой. — Священник, не отрываясь от телефона, кивнул Глебу и простился с ним и с его проблемами усталым взглядом.
— Привет, путешественник.
Глеб обернулся. Тот, кто его окликнул, черноволосый, худощавый, начинающий лысеть мужчина, протягивал ему руку.
— А, Марек! Привет, как дела?
— Да так, потихоньку, хоть удавись… Ты надолго к нам в этот-то раз? Посидели бы, что ли… Или тебе, как всегда, некогда?
— Ну почему же — на доброе дело всегда время найдется. А ты чего такой смурной, у тебя же вроде всегда все по плану шло? Или как?
Марек вяло махнул рукой.
— Да… самочувствие хреновое, а все остальное — так себе, движется понемногу. Жизнь какая-то дурная настала: полоса черная, полоса белая…
— Не все так плохо, дружище. С точки зрения дальтоника твоя жизнь — радуга.
— A-а, брось ты, не до анекдотов мне сейчас.
— Ну, в таком случае нам с тобой действительно необходимо посидеть. Есть приятное практическое предложение — завтра в «Поплавке». А?