Они оба не стремились смотреть друг другу прямо в глаза.
В ответе капитана Глеба лишь только близкий ему человек мог уловить легкие нотки упрямства:
— Даже если и нельзя сегодня сделать что-то доброе, то необходимо отыскать и наказать злое.
Виталик вроде как согласился с ним:
— Если и так — то не пугай никого лишний-то раз, не мути зря без повода людей, здесь у нас все так тихо и хорошо.
— Хорошо? Здесь?! — Глеб со злостью двинул ногой легкий кухонный стул. — На этих поминках у вас тут все замечательно, да?! Ты очень, очень добрый человек, Виталя…
Вы все странно изменились. Перессорились. Думаете что-то не так. Говорите не по-человечески, каждый со своим умыслом… Пойми пока не поздно — это сделал кто-то из своих! Причем устроил сознательно, готовясь к такому убийству не один день. Если он понял, чего натворил, то это еще полбеды. Если же он уверен, что не достиг своей цели, и захочет продолжить — всех нас ждет беда, страшная беда… Именно поэтому до сих пор от него может исходить большая опасность. Для кого — я пока не знаю… Может, даже для него самого. Или для нее самой.
Застекленная дверь кухни скрипнула.
Никитин и Панасенко одновременно оглянулись. Виталик осторожно подошел, посмотрел в узкую дверную щелку.
— Никого.
— Ты каблуки слышал? Женские…
— Думаешь, успели подслушать, как мы с тобой тут… про убийство?
— Конечно.
Виталик невнимательно присел за стол и сразу же в отчаянии обхватил голову руками.
— Ой, что теперь будет-то! Ведь в пять же секунд растреплются бабы про твои эти расследования!
Глеб аккуратно прикрыл дверь, повернулся к ней спиной и тихо продолжил:
— Я уверен, что история не закончена. Еще я думаю, что кому-то из наших грозит серьезная опасность. Ты можешь мне сейчас не верить, можешь сомневаться в моих словах, но все равно должен сделать то, о чем я тебя сейчас попрошу.
Обнять сзади за плечи вконец расстроенного и нахохлившегося на своем стульчике Виталика Глебу удалось не очень сильно, по-дружески ласково, но тот все равно почему-то сжался, задрожав всем телом.
Глеб пристально посмотрел приятелю в глаза.
— Я хочу, чтобы ты, да, именно ты, Виталик, убедил одного человека в важности этой темы, и чтобы он за день-два поговорил со всеми нашими и задал им один и тот же вопрос.
— Кого это я должен, по-твоему, уговаривать?
Капитан Глеб Никитин наклонился к уху Виталика и прошептал.
— Да ты с ума сошел?! Как ты мог выдумать-то такое?!
— Мне от тебя нужно только одно — уговори этого человека задать как-нибудь невзначай всем нашим ребятам вопрос о том, у кого они видели дома стеклянную стограммовую банку из-под кофе «Нескафе голд» с мелочью внутри. Вроде как бы копилку. А я пока тоже попытаюсь поговорить с некоторыми… молчунами.