Мужчина сделал паузу, созерцая танец ломтиков корня в коричневом вареве.
– Под землей, – продолжил мужчина, похлопав по влажному дерну, – тянется огромная сеть корней. Лес – это одновременно и тысячи разных видов, и один организм в некотором смысле. Представляешь, как это сложно и тонко? Ты смотришь на дерево и видишь лишь древесину. Сырье, из которого можно напилить досок, построить дом или сделать стул. Но разве ты задумывалась, что, когда топор коснется дерева, ранен будет весь лес?
Авриль помотала головой. Девушка не понимала, с какой стати старик рассказывает ей всё это и зачем он варит в кастрюле найденный корень. Ожерелье из ушей стояло перед глазами, и ее мутило.
– Вот видишь, – продолжал мужчина, выключив огонь под кастрюлей. – Я думаю, лес не в обиде, если время от времени берешь у него одно деревце. Если делаешь всё правильно, понимая, что это – дар. Дар, конечно, не то слово. Если что-то не двигается, молчит и не может возразить, это не означает, что мы можем распоряжаться им как вздумается. Я полагаю, люди просто не умеют слушать. Или не хотят, ведь нас такое положение дел устраивает, не так ли? Часто говорят, что у всего есть цена. Допустим. Тогда скажи-ка мне, разве эти деревья можно купить?
Авриль хотела было ответить, но мужчина продолжал, не обращая на нее внимания:
– Нет, я так не думаю. Это не в наших силах. Потому что эти деревья – последние. И окопник, то растение, от которого я взял и сварил сейчас корень, тоже. Он больше не отрастет. Тот окопник мог оказаться последним на всей планете. И тогда я совершил бы жуткое преступление. Вот почему нужно внимание. Потому что лес и деревья-матери помнят всё. Лес ничего не забывает. – Мужчина улыбнулся. – И древесина, из которой сделан стул, тоже помнит, что когда-то была частью той огромной семьи. И вот представь, если под тобой вдруг сломается стул, возможно, он мстит за то, что люди некогда сделали с ним или с его родней. И если мальчик лезет на ветку, а она ломается под ним, возможно, это то же самое. Кто знает, может, то, что деревья больше не дают плодов, тоже месть человечеству. Что скажешь на это?
Авриль ничего не сказала. Она была уверена, что мужчина не в себе.
Старик взял кастрюлю и подошел.
Авриль была начеку.
Мужчина присел рядом с мальчиком и посмотрел на него, чуть наклонив голову.
– Его зовут Малыш, верно?
Авриль кивнула, держась от незнакомца как можно дальше.
Он откинул спасательное одеяло, раскрыв худое тело мальчика. Весь левый бок и нога были в обширных фиолетовых пятнах.
Мужчина запустил руку в кастрюлю, извлек оттуда коричневую кашицу с комочками, затем отжал ее узловатыми пальцами.