Авриль не ответила.
– Ладно, я слишком любопытен. Но не стоит сердиться. Просто я люблю слушать истории.
Он поднялся и, что-то бурча, направился к повозке. Авриль слышала, как он роется в вещах.
Вернувшись, старик сел поближе к огню. Надел очки на тонкий нос и открыл тетрадь. Затем снял с ручки колпачок и принялся старательно писать.
Авриль поглядывала на него краем глаза. Уже много лет девушка не видела, чтобы кто-то писал. Она часто мечтала о тетрадке: можно было бы записывать какие-то мысли, учить Малыша писать. Пусть никто в мире уже ничего и не пишет. К чему писать, когда в животе пусто? К чему писать, когда некому больше читать?
У мужчины был убористый, прыгающий почерк. Время от времени он поднимал голову, будто искал слова в танцующем над камнями пламени, и отсветы искр на стеклах очков придавали ему вдохновенно-демонический вид.
Авриль снова укрыла Малыша. Ей показалось, что гематома начала понемногу рассасываться. На бедре фиолетовый уже сменился желтым. Девушка надеялась, что это хороший знак. Авриль вернулась на свое место у костра, а мужчина писал, не обращая на нее внимания.
Авриль очень хотелось заглянуть в тетрадь старика и прочесть строчки, но она не осмеливалась подойти.
– Ты умеешь читать? – спросил он, не отрываясь.
Авриль кивнула:
– Да, у меня было много книг. Раньше.
– Полагаю, ты их сожгла?
Девушка молчала.
– Ну конечно, ты их сожгла, – заявил старик. – Все ведь так делали, верно? Потому что так сказали Черные Звезды и их Бог.
Авриль съежилась. Она больше не хотела вспоминать те времена.
– У меня… у меня была одна книжка, – сказала она, – детская энциклопедия. Нам подарила ее одна пожилая дама. Я читала книгу Малышу. Я хотела, чтобы он знал о прошлом: о мире, который был прекрасен, и о людях, которые не всегда были жестокими.
Старик ухмыльнулся:
– А что, если в этом главная ошибка, а?
Авриль тряхнула головой.
– В чем? Я вас не поняла.
Старик пробормотал что-то, но она не расслышала.
– Мы читали, – продолжила Авриль, – и сначала Малыш был в восторге. Когда его что-то интересовало, ответ находился в книге, но я потеряла ее.
– Да, – сказал старик, – мы постоянно всё теряем. Ничего не останется после нас.
– Вы поэтому пишете? – спросила Авриль наугад.
Мужчина поднял на девушку глаза. Пламя отражалось в стеклах его очков.
– Писать – это скверная привычка, от которой я никогда не мог избавиться. Черные Звезды пришли и сказали, чтобы я перестал. Забрали у меня книги с тетрадями и сожгли. Они грозились, что отрежут мне руки. Но ничего не поделаешь. Я должен сочинять истории. И так по сей день.