- Если вы не хотите предлагаемых двух тысяч, так вы и не получите, - стучал Пам пальцем по столу.
- Не получите! Мы дадим оперу без вашего согласия за одну тысячу по контракту.
Я возразил, что с тех пор, как они не выполнили в контракте самого главного для меня пункта, контракт не действителен.
- Мы не выполним его по независящим от нас обстоятельствам и американский закон примет это во внимание, - ответил Пам.
Я сказал, что тем не менее закон, без сомнения, даст мне возможность остановить такое исполнение оперы.
- Она будет исполнена! - кипятился Пам, - и вы из ваших десяти тысяч не получите ни цента!
С тех пор разговор, который ещё тянулся полтора часа, вступил в совершенно бесплодную фазу, ибо оба говорили на совсем разных языках, что Johnson нам и заметил очень осторожно.
- У вас все доводы сводятся к одному, - горячился Пам, - хотите я вам покажу, к чему? - и он хватал кусок бумаги, писал на ней 10.000 и ломал карандаш.
- Никто не предвидел, что вы представите нам подобную партитуру! – восклицал он.
Я отвечал, что какова моя музыка они знали, ибо Кампанини был на «Скифской сюите», которая гораздо сложнее «Трёх апельсинов», а сложность действия такова какова она у Гоцци, на чей сюжет они мне сами и заказали оперу.
В конце концов разговаривать больше было не о чем. Я простился очень любезно с Johnson'oм, а Паму прибавил, что мне жаль, что со мною он был так резок.
Итак, со щитом или на щите? Под щитом. Весь вечер я был с пустой душой, так как не ожидал такой развязки. Но, в конце концов, это ерунда. Не вышло – не надо, а я всё-таки написал хорошую оперу.
Судьба мамы меня огорчает гораздо больше.
13 января
Настроение скорее боевое, чем подавленное. Всё-таки в ближайшие две-три недели концерты мне дадут тысячу двести долларов, на которые я смогу существовать три месяца, если не буду платить по старым долгам. Кучерявый утверждает, что весь вчерашний разговор - bluff, пускание пыли в глаза, и что скоро окольными путями поступят новые предложения от Чикагской оперы. Я - тоже не вижу, на какой рожон они лезут, ибо и адвокат, и Сталь говорили, что я вправе наложить запрет на будущий сезон.
В 12.40 дня я, провожаемый консулом и Николаем Титовичем, уехал с Broadway Limited в Нью-Йорк.
14 января
Утром вернулся в Нью-Йорк, который выглядит очень мило по сравнению с - Чикаго, хотя холод собачий. Завтракал с Linette, а после своей службы она пришла ко мне и провела весь вечер. Это был наш первый настоящий любовный вечер.
Днём был на концерте Крейслера, который в этом сезоне затмил успехами всех скрипачей. Играл хорошо, хорошую музыку вперемежку с пошлятиной. Вот вам и великие артисты! Срам.