Остаток пути Уильям проспал, пробуждаясь, только чтобы сходить в туалет. Я оставалась наедине со своими мыслями до самой Дордони, пересеченной лесами и полями. Мы пробирались через сельскую местность, мимолетные гости в дюжине сонных деревень, усеянных горшками с огненно-красной геранью и кремовыми каменными домами с закрытыми окнами.
Невзирая на красоту пейзажа, я не могла перестать думать о маме, преследуемая теми же мыслями, которые сделали меня настолько обеспокоенной, что в начале этого года я впервые в жизни начала принимать антидепрессанты. Я никогда не считала себя человеком, которому понадобится медицинская помощь для улучшения настроения. Я всегда считала себя веселой. Первая, кто надевал глупую шапку на Рождество, или вскакивал и измывался над песней в караоке, или принимал участие в битве водными пистолетиками с Уильямом. Максимум, что мне нужно было, чтобы справиться с тяжелым днем, – «Альмонд Магнум»9, изредка запиваемое пино гриджо, в то время как результаты тестирования на работе указывали на мою «безграничную энергию и популярность у студентов», и мне даже никогда не приходилось платить за то, чтобы кто-то говорил так.
Но с тех пор, как мама переехала в Уиллоу-Бэнк (я думаю, что с этого момента), во мне постепенно начали происходить перемены. Шесть месяцев назад все вышло из-под контроля. Хотя многие даже не заметили этого во мне. Я хорошо играла ту самую старую Джесс. Но внутри все было иначе.
То, что началось с непонятного уровня тревоги, обрело собственную жизнь, когда мамина детериорация усилилась. Это нельзя было назвать депрессией. Скорее, это была тревога, разрушающая изнутри, неспособность думать о чем-то другом, кроме как о будущем, которое казалось тем мрачнее, чем тяжелее становилось жить моей бедной маме.
Таблетки помогали, хотя мне до сих пор не нравится тот факт, что я сижу на них. Однако они не изменили обстоятельство, которое стало первопричиной всего: моя мама сидела дома и медленно теряла контроль над собой. И никто ничего не мог с этим сделать.
Нас окружали плотные ряды деревьев грецких орехов с пышной листвой, когда навигатор наконец объявил, что мы достигли пункта назначения. Учитывая, что мы были в нескольких километрах от чего бы то ни было, он однозначно нес чушь.
Я порылась в бардачке в поисках карты, которую, я надеялась, не придется использовать, и после нескольких неправильных поворотов меня привело к указателю на Шато-де-Руссиньоль. Когда я с хрустом заехала на песчаную дорогу, волнение внутри заставило меня на мгновение задуматься, была ли я на самом деле рада мысли о том, что находилась на отдыхе. Что ж, предположила я, вполне возможно, пусть даже это означает, что Адам будет рядом.