– А так как у меня есть дефектный ген, существует пятидесятипроцентная вероятность, что Уильям тоже унаследовал его.
Я откинулась назад и позволила Адаму осознать услышанное, наблюдая за тем, как нижняя часть его лица размягчалась, пока рот не открылся. В его глазах было нечто большее, чем просто шок. Это была не злость, не страх или жалость, это была адская смесь всех этих чувств. Невероятность произнесенного начала душить его, и он сделал глубокий вдох.
– Есть тест, который можно сдать, чтобы узнать, будет ли развиваться эта болезнь, – продолжила я. – Я сдала его, вот почему я знаю наверняка, что она у меня разовьется. Уильяму нельзя его сдавать, пока ему не исполнится восемнадцать.
– Но это же может быть ошибкой?
– Ошибка исключена, Адам. Тест однозначный. У меня будет болезнь Хантингтона. И этого никак не избежать.
Его голова, очевидно, была переполнена вопросами, но он задал один:
– Так… ты больна? Я имею в виду на данный момент?
– Нет. Мой консультант сказала, что у меня пока нет симптомов, но я по опыту знаю, что можно убедить себя в том, что они есть, если достаточно внимательно присматриваться. Каждый раз, когда я спотыкаюсь обо что-то, я думаю, что у меня проблемы с координацией. Каждый раз, когда я забываю список покупок или раздражаюсь на кого-нибудь, я думаю – вот оно. Но мой врач говорит, что это просто тревожность.
– Понятно. – Я видела, как напряженно работал его мозг, пытаясь придумать ответ. Я чувствовала себя так же, когда мама сказала мне о своей болезни. Он хочет найти решение. Но вскоре он поймет, что эта конкретная проблема нерешаема.
– Ты говоришь, что лекарства нет, но, может быть, его ищут? Медицинские открытия совершаются каждый день, так что ты, вполне вероятно, можешь и не дойти до той стадии, на которой сейчас твоя мама?
Это единственная надежда, которая у меня осталась, о которой я постоянно читаю. Но лекарство, которое однажды положит этому конец, остается иллюзией.
– Это возможно. Исследования проводятся по всему миру. Я постоянно читаю о значительных прорывах в этом направлении. – Тем не менее я понимала, что не могу оставить его на этой обнадеживающей ноте. – Несмотря на это, Адам, пока что не существует даже таблеток, которые могли бы замедлить развитие болезни. Только препараты, которые борются с симптомами. Но не с самой болезнью.
Я знала, что последует еще сотня вопросов, но в данный момент единственным, что осталось во взгляде Адама, было желание успокоить меня, прикоснуться ко мне и обнять меня, с тем чтобы разделить эту тяжесть со мной. Но это был подходящий момент, чтобы быть откровенной с ним во всем.