– О боги, да. А как насчет Франции? Или Италии?
– Там все дорого.
– Да, но мы могли бы вместе купить разваливающийся дом и отремонтировать его. В месте, которое веками заброшено и нуждается в капельке любви и заботы. Я бы этого очень хотел, а ты?
– И я, Адам, – ответила я честно. – Но я бы скучала по нашим друзьям.
– Нам будет хорошо где угодно, пока мы будем друг у друга, – просто произнес он.
– Ах ты, старый романтик, – саркастично пробормотала я, но на самом деле верила, что он говорил искренне.
Извилистые улочки городка Сарла таили в себе неподвластное времени очарование, которое, казалось, всем хотелось постичь в разгар лета. В этом средневековом городке бурлила жизнь, а по его карамельного цвета дворикам и прелестной центральной площади разливался аромат свежеиспеченного хлеба, острых сыров и густого черного кофе.
Мы с Уильямом очутились там на третий день осмотра местных достопримечательностей, протискиваясь сквозь толпы туристов и местных жителей мимо жилых домов и кафе с террасами.
– Это, судя по всему, небольшой рынок. В определенные периоды в году здесь не продают ничего, кроме трюфелей, – сообщила я, подняв взгляд от путеводителя. Мы в это время случайно наткнулись на угол городского рынка под крышей, где торговали деликатесами, расставленными в бесконечных рядах маленьких корзиночек на больших подставках.
Уильям бросил на меня полный скептицизма взгляд, да я и сама должна признаться, что из всех вещей, которые мне когда-либо в жизни хотелось купить, трюфели явно были не на первом месте.
Тем не менее оказалось удивительно легко, словно во сне, отдать сумму, эквивалентную двадцати двум фунтам, за кусок грибковой плесени, а затем, уже отойдя от прилавка, понять, что для кулинарных целей можно было с тем же успехом купить половину теннисного мяча – результат, вероятно, был бы тем же.
Как бы там ни было, все это стало неважно, когда мы остановились в одном из милых уличных кафе выпить кофе и съесть пару пирожных с грецкими орехами. Я умудрилась забыть свою покупку в маленьком бумажном пакете под столиком. Когда спустя десять минут, опомнившись, я притащила Уильяма назад, столик уже был занят двумя галантного вида джентльменами, чья собака радостно лакомилась моим перигорским черным трюфелем.
Учитывая, что в загруженных мной аудиоуроках нигде не говорилось о том, как сказать: «Ваш пудель ест мой трюфель», я решила не создавать из этого проблему и смылась.
Мы, конечно, могли бы посетить еще несколько близлежащих привлекательных городков, но было совершенно очевидно, что даже Уильяму, чьим первым коронным номером стало перечисление по порядку жен Генриха VIII, не очень было охота смотреть на очередную средневековую церковь.