– La première chose à faire, c’est d’entrer dans l’eau comme ça, tout doucement, pouréviter une crise cardiaque26, – произнес Энцо.
Адам разразился смехом.
– Что он сказал? – скривилась я, похлопав Адама по плечу, пока Энцо погружался в первый водоем.
– Он сказал заходить. Но может быть холодно. – Адам вошел в воду по пояс, но не вздрогнул.
Я последовала его примеру, обрекая свои женские интимные части тела на опыт настолько ужасающе леденящий и крайне неприятный, что, я была уверена, пройдет не одна неделя, прежде чем я оттаю.
– Vous me remercierez de vous avoir avertis27, – заявил Энцо, и я взглянула на Адама в ожидании перевода.
– Он сказал, ты будешь благодарна ему за это.
Прежде чем я успела спросить, за что, Энцо принялся махать ногой туда-сюда, как психопат, швыряя мне в лицо ледяные брызги – в нос, в глаза, сбивая дыхание. Когда он перестал, я поняла, что, если бы не была в состоянии шока, я бы уже рыдала. Уильям и Адам, которых тоже окатили, смеялись до визга.
– Ты в порядке? – спросил Адам, положив свою руку на мою. Я рефлекторно отдернула ее, пытаясь успокоить челюсти, чтобы они не стучали.
– Конечно, – ответила я, вытаскивая толстую прядь мокрых волос откуда-то из недр носового прохода. – Ты только за сыном присматривай.
Он взглянул на меня, нахмурившись:
– Джесс, обещаю, с ним все будет в порядке.
В течение следующих полутора часов мы прочувствовали природу в ее самом сыром, диком и местами прекрасном виде. И это стало одним из худших приключений в моей жизни.
И дело было не в том, что я находилась на грани переохлаждения (хотя меня это беспокоило), а в том, что вопреки всему, что говорили Адам и Энцо, такое времяпрепровождение было однозначно опасным и уж точно неподходящим для ребенка. По крайней мере, для моего, который, однако, настолько не обращал внимания на все эти обстоятельства, что, казалось, замечательно проводит время.
Когда мы спускались по водопадам в глубокие водоемы, я не могла думать ни о чем ином, кроме сломанных костей, наполненных водой легких, зияющих ран, представляя себе, как нас всех выбрасывает где-то здесь на берег с единственным пакетиком куриных чипсов на всех.
– Мам, это ПОТРЯСАЮЩЕ! – объявил Уильям.
– А… хорошо, – проскулила я.
Как раз тогда, когда во мне затеплилась слабая надежда на то, что весь этот ужас близится к концу, Энцо повернулся ко мне, сверкнув зубами:
– А теперь проверка на храбрость. Только для вас. – И подмигнул мне.
Обычно нужно приложить много усилий, чтобы вызвать во мне неприязнь, но я подумала, что Энцо легко удалось это сделать.