Нейт и Роланд увидели Дэниэла и переглянулись. Песня оборвалась.
— Что происходит? — спросил Дэниэл. — У нас будет второй гитарист?
— Жопу поднял — место потерял, — ответил Нейт. — Вот что происходит.
Роланд подошел и понизил голос:
— Я не могу играть в группе с ненадежным человеком.
— Я завтра выступлю.
— Опять передумаешь, — покачал головой Роланд.
— Не передумаю, клянусь тебе. Я не пойду в Карлоу.
— Уже поздно, — пропел фальцетом Нейт.
Роланд пронзил его взглядом, потом вывел Дэниэла за дверь и начал ее закрывать.
— Прости.
Понадобилось меньше десяти минут, чтобы собрать свои шмотки в гостиной Роланда и сунуть в рюкзак. Он оставил «Страт» и забрал свою акустику, прошел по Лафайет мимо покерного клуба и свернул на Бродвей. Надел наушники и выкрутил звук, чтобы в музыке мир стал громче, и великолепный реверб огней мерцал, как сахарные солнечные вспышки, пока он слушал голоса Боуи и Фредди Меркьюри в Under Pressure:
why can’t we give love
give love give love give love.
Без музыки мир был плоским, блеклым, слишком очевидным. Дэниэл сделал еще громче, пока его не омыли краски и звук, пока не остались только огни, возможности и полет — как когда гитара переводила послания его мозга. Он шел по Юнион-сквер, через Флэтайрон, мимо людей на верандах ресторанов, компаний подростков-скейтбордистов, туристов, вцепившихся в карты метро, смеющихся пар. Геральд-сквер — сетевые магазины; Таймс-сквер — еще туристы. На Коламбус-серкл он опустился на скамейку и положил чехол с гитарой. Он всё запорол.
Всю ночь он попивал разбавленный кофе в кабинке закусочной, набирая злобные сообщения Роланду и тут же удаляя перед отправкой. Послал сообщение Энджел: «Привет, у тебя всё ок?» Он писал ей каждые несколько дней, но она никогда не отвечала. Недалеко был Порт-Авторити; он бы мог купить билет на автобус и оказаться в Риджборо уже через пару часов. Но обвинения Роланда не шли из головы. Он не знал, чего хотел, и не знал, как узнать.
Утром он поехал на поезде N в Сансет-парк, съел миску фо во вьетнамском ресторанчике, убил еще пару часов в кафешке, потом направился к единственным людям в городе, которые могли пустить его переночевать.
Вивиан стояла на крыльце, поливала горшок с желтыми и красными цветами.
— Деминь? — Она пригляделась к его рюкзаку и гитарному чехлу.
— Привет, Вивиан. — Ее глаза были в тени лаймово-зеленого козырька с надписью «Вирджиния-Бич», так что Дэниэл не мог разобрать их выражения. — Майкл дома?
— Он сейчас на учебе, — ответила Вивиан на фучжоуском. — Вернется позже. Ты зайдешь?