На вопрос ответил мужчина, заговорив об инициативе в его вузе, но Дэниэл видел, как мать оглядывает аудиторию, ищет его, пытаясь сохранить спокойствие. Он подавил смешок.
Она нашла его после окончания выступления, протолкавшись через тех, кто хотел с ней поговорить.
— Деминь! Ты меня охренеть как напугал!
Ее глаза расширились. Они уставились друг на друга. На ней был макияж — он не припоминал, чтобы раньше она носила макияж, — а кожа была припудренная и удивительно гладкая. Он с облегчением слышал, как она ругается, — под этим новым внешним лоском какая-то ее частичка осталась прежней.
— Привет… мам. — Лицо и руки потеплели. Почему сказать это слово так стыдно? Он как будто брал то, что ему не принадлежит.
Ее губы задрожали. Его сердце билось так громко, что он слышал, как отдается кровь в ушах. Мимо пытались пройти люди, но Деминь и его мать могли только стоять на месте, глядя друг на друга. Он чувствовал всю силу ее взгляда и испытывал желание увернуться и спрятаться. Ему хотелось просить прощения за то, что он вырос, за то, что его стало не узнать.
Подбежала модератор.
— Мы идем на обед, Полли, с группой из Шанхая.
— Я не могу, — сказала мать, не отрывая от него взгляда. — Здесь мой сын.
Модератор обернулась.
— Это твой сын? Вы наверняка тоже учитель английского.
— Что-то в этом роде, — ответил Дэниэл. Ему хотелось попросить модератора оставить их в покое. Разве она не видит, что их сейчас нельзя беспокоить?
Мать взяла его под руку, и он почувствовал, как она дрожит. «Пойдем», — сказала она, и они вышли из лобби отеля. На ней были высокие каблуки, черные и острые, движения казались чересчур энергичными, а на лице было спокойствие. Она держала его руку, направляла на оживленную улицу и на заднее сиденье такси, назвав водителю место на быстром мандаринском. Потом они застряли в как будто бесконечной пробке.
— Ты приехал из самого Нью-Йорка, — сказала она.
— Прилетел несколько дней назад.
— Ты проделал такой путь! — Ее голос стал высоким и надрывным.
— Ну, сегодня я всего лишь приехал на поезде из Фучжоу.
Она достала из сумочки платок и промокнула лоб, потом глаза.
— Не люблю быть на сцене, когда все смотрят.
— Но ты отлично выступила. — Он заметил, как ходят ее желваки, с каким трудом она сохраняет самообладание. — А как же ты преподаешь перед классом?
— Это не так плохо. Впрочем, в последнее время я учу мало. Моя работа в основном административная. Хочешь есть? Ён мне написал, что ты приходил в квартиру.
— Хотел устроить тебе сюрприз.
— Какой-то гад украл у меня телефон в поезде. Пришлось купить новый, сменить номер. Такой геморрой. Надеюсь, твой у тебя еще с собой.