— Ты ходил в торговые центры в Нью-Йорке? — Кожа Кэй порозовела, может быть, из-за горячей картошки. Деминь смотрел на семьи за другими столиками, на прогуливающиеся рука об руку пожилые пары, на подростков, отсчитывающих мелочь и наливающих себе газировку.
— Почему я здесь?
Кэй взяла картофелину.
— Потому что… в нашей семье есть место для ребенка. А тебе нужна была семья. — Она розовела на глазах. — Нервничаешь из-за школы?
— Не очень.
За ближайшим столиком сидела мама с двумя мальчиками его возраста — оба были рыхлыми переростками, даже их зубы казались большими, и оба старательно уничтожали пиццу. Он случайно встретился глазами с одним мальчиком, и тот бросил взгляд на брата и хихикнул. Их мать уставилась на Кэй и Деминя так, будто они стояли на улице с голыми попами.
Он схватил еще картошку и попытался не обращать внимания на семью за соседним столиком. Ему хотелось полюбить смех Кэй — это взрывающееся крещендо — и то, как легко она ему все покупала.
Она продолжала говорить.
— Знаю, в школе страшно быть новеньким. Когда я училась в седьмом классе, моя семья переехала всего через два города, но школа была новой, и мне казалось, что это конец света, буквально, что на этом для меня всё кончится. Не то чтобы я обожала старую школу, вовсе нет, но я боялась, что будет еще хуже. Но знаешь что? Я завела друзей. Что само по себе казалось чудом. В смысле, я была очень необщительным ребенком, книжным червем в очках. Я настолько обожала читать, что сидела с книжкой ночь напролет, а потом засыпала на уроках. Даже на переменах читала. Как можешь представить, популярности мне это не прибавило. Но у тебя всё будет хорошо, Дэниэл. У тебя всё будет замечательно.
В первый день пятого класса в школе № 33 мама и Вивиан проводили Деминя и Майкла на улицу. Из остальных домов по всему кварталу струились дети — большие и маленькие, сестры и братья, — а на светофоре стояла регулировщица-пуэрториканка, которая всегда говорила сахарным альтом «Доброе утро, хорошие мои». Средняя школа Риджборо была как будто во многих милях от дома Кэй и Питера.
Он слышал, как они переговаривались за стенкой спальни.
— Это прозвучит ужасно, но, может быть, с ребенком помладше было бы легче, — сказала Кэй. — Когда ребенок — чистый лист.
— Мы ждали ребенка помладше много лет, — ответил Питер. — Даже когда еще сомневались насчет Китая.
— Знаю. Но иногда мне сложно понять, как себя с ним вести.
— Будь собой. Разве дети не чувствуют, когда ты ведешь себя неестественно?
— Ты весь день в колледже. Уверен, что не можешь хотя бы иногда работать дома? У нас есть кабинет, можешь писать здесь.