Ропот протеста прокатился по группе братьев-монахов, но нотариус повелительным жестом велел им умолкнуть. Он немного помедлил с ответом и наконец проговорил:
– Я пришел принести свои поздравления. – Старик перевел взгляд на картон. – Изумительная работа. Полагаю, готовая роспись станет истинным сокровищем монастырской церкви. – В своей искренности он выглядел очень правдоподобно.
– Отчего музыка больше не играет? – воскликнул Салаи и сделал знак оркестрантам.
Мастерскую снова наполнили звуки веселой мелодии, а Леонардо, спрыгнув с помоста, схватил незваного гостя за костлявый локоть и повлек к задней двери.
– Я уже год нахожусь во Флоренции, а вы выбрали именно этот вечер для того, чтобы поговорить со мной? – понизив голос, спросил Леонардо.
– Братья-сервиты пригласили меня…
– Вы могли наведаться в мою мастерскую днем, когда была возможность потолковать с глазу на глаз, однако пришли на праздник в тот момент, когда здесь собралось множество гостей. Почему бы это? Не для того ли, чтобы весь свет стал свидетелем того, как вы благородны и щедры?
Он покачал головой. Этот старый нотариус был в числе тех, кто дурно обходился с молодым Леонардо, когда тот еще не представлял собой ничего существенного, а теперь – пожалуйста, явился, чтобы смиренно засвидетельствовать свое почтение величайшему творцу современности. С момента его прибытия во Флоренцию в его дверь ежедневно стучатся такие же льстецы, желающие мелкой лестью заработать прощение за прошлые обиды.
– Я искренне стараюсь загладить свою вину перед тобой, Леонардо.
– Да конечно, как пчелка: с медом в хоботке и с ядом на жале. – Леонардо наконец вывел нотариуса из мастерской и захлопнул дверь. – И что же, вы уже не считаете меня никчемным ничтожеством?
– А я никогда и не говорил ничего подобного. Я утверждал только, что у тебя слишком много различных идей и для твоего же блага тебе следовало бы сосредоточиться на какой-то одной и довести ее до конца, а не порхать с цветка на цветок. И я очень рад, что ты наконец остепенился, – старик прижал ладонь к сердцу, – и что этот заказ столь благотворно повлиял на тебя.
Леонардо уловил во взгляде его стальных глаз плохо скрытую снисходительность.
– Думаете, это благодаря вам братья поручили мне роспись алтаря?
Нотариус смотрел в пол.
– Уж поверьте, не ваши хлопоты, а только моя репутация художника решила дело, – заявил Леонардо. – Но даже если бы я был обязан этой работой вам, неужели вы считаете, что это загладило бы все то зло, которое вы мне причинили?
– Не возьму в толк, о чем ты говоришь.