— Дай ей минутку, — ответил я. Теперь блеф уже не мог навредить. — Когда мы увидели твои жалкие и заметные маскирующие чары, Фериус отправилась за своими остальными друзьями-аргоси. Наверное, они сыграют партию в покер, решая, кто первым надерет тебе задницу.
Свободной рукой маг дотянулся до складок своей мантии и вытащил игральную карту. Темно-красные линии изящно украшали лицевую поверхность: рука с семью шипами в ладони. Я немедленно узнал одну из долговых карт Фериус — тех, которые она хранила как напоминание о каждом долге, накопленном ею за годы. Только эта карта была в пятнах более темного цвета.
— Кровь аргоси сделала мой маленький сувенир ужасно липким. Боюсь, остальная колода полностью уничтожена.
— Ты блефуешь, — сказал я, тщетно стараясь вырваться из пленившей меня гигантской песчаной руки. — Фериус Перфекс слишком умна, чтобы ее поймал тупой…
Маг поцокал языком, заставив меня замолчать.
— Не будь так строг к памяти своей погибшей подруги. Даже она не могла надеяться перехитрить нас всех. Семьдесят семь магов.
— Семьдесят семь…
От этого числа у меня перехватило дыхание. А может, просто песчаная рука сдавливала мои легкие.
Маг торжествующе уставился на меня:
— Трибулаторы. Сковыватели. Повелители света. Боевые маги. Невидимые. Нас семьдесят семь, Келлен. Настоящий военный отряд. — Он самодовольно ухмыльнулся: — Хотя, кажется, аргоси назвала его… Какое забавное имечко она нам дала? «Ватага»?
«Ватага» — именно такое слово произнесла бы Фериус.
— Теперь я знаю, что ты лжешь, — сказал я. — Военный отряд не собирали три сотни лет. Ни у одного Верховного Мага клана нет такого влияния, чтобы…
Но, едва заговорив, я понял, что ошибаюсь.
Хотя заставить магов джен-теп прийти к согласию по какому-либо вопросу — это все равно что пасти множество злых, владеющих чарами котов, один человек, вероятно, смог бы такое проделать. Недавно возвысившийся Верховный Маг моего клана, чьих интриг и манипуляций как раз хватило бы для того, чтобы объединить ради его дела семьдесят семь лорд-магов.
По моему лицу Повелитель крови, должно быть, заметил, что во мне просыпается отчаяние.
— Ке-хеопс, — подтвердил он, — лорд дома Ке. Твой отец.
Тонкие губы захихикали:
— Ты и вправду был ужасно непослушным сыном, не так ли?
— Он бы этого не сделал! Не сделал просто для того, чтобы меня убить!
— Что говорит старая пословица? «Сильнее любви отца только его гнев».
Я никогда не слышал того, что он процитировал, но пословица идеально описывала Ке-хеопса.
— Если это улучшит твое настроение, — продолжал Повелитель крови, — дело не только в тебе. Лорд Ке-хеопс подал прошение кланам провозгласить его Верховным Магом всего нашего народа, но они — пока — ничего не решили. Поэтому он попросил семьдесят семь магов присоединиться к нему в великом походе. Он стремится доказать, чего стоит, выслеживая всех до единого оставшихся Черных Теней на континенте…