«Черт, даже изгои должны время от времени верить в людей».
Шелковистое ощущение на моих губах не исчезло, нежно дразня, возвращая в сознание. Не чьи-то губы, больше похоже на гладкую ткань. Не кляп и не ряса, но некая гладкая пелена опускалась на нижнюю часть моего лица. Я потянулся, чтобы смахнуть ее. Мои пальцы коснулись ткани, и внезапно она затвердела, как железо. Как будто расплавленную руду вылили мне на лицо и мгновенно остудили, сделав твердой. Непробиваемой.
Я в панике заметался, отчаянно срывая железную маску, но не в состоянии как следует за нее ухватиться. Предплечье прижалось к моей груди чуть ниже шеи. Сильное, но не тяжелое и не толстое. Скорее всего женское. Догадываясь, где должно находиться лицо той, что на меня напала, я потянулся, чтобы разорвать его. Мои пальцы встретились с поверхностью слишком жесткой и гладкой, чтобы быть кожей. Значит, маска. Моя рука скользнула ниже, нацелившись на шею, но вокруг моего запястья сомкнулись челюсти. Челюсти с большими зубами. Я попытался отодвинуться, но тварь не отпускала. Она не дробила мои кости, но прикусила достаточно сильно, чтобы ясно дать понять: если я продолжу сопротивляться, такое вполне возможно.
— Расслабься, Келлен, — прошептал кто-то. — Ты в полной безопасности.
Безопасность? Это слово до сих пор абсолютно не выполняло того, что обещало.
Мерцание небольшого пламени разогнало тьму. Пламя исходило от того, что выглядело как фитиль, прилипший к концу указательного пальца моего противника. Она приблизила огонь к своему лицу, и я увидел алую лакированную маску, блестевшую в тусклом свете. Ее черты искажались и ужасали. Толстые надбровные дуги опустились, губы, сложенные в кошмарной ухмылке, медленно искривились, и улыбка стала шире и еще ужаснее. Люди, которые велят тебе расслабиться, не должны приходить в похоронных масках медеков.
— Это всего лишь я, глупый, — сказала женщина.
Обычно «глупым» меня называла сестра, Шелла, но она никогда не сказала бы «всего лишь я», говоря о себе.
Существо, держащее в зубах мое запястье, издало слабый лающий смех, и в тусклом свете я разглядел невероятно уродливую собаку, которая виляла мне коротким, нескладным хвостом.
— Айшек? — попытался сказать я.
Металлический аппарат над моим ртом превратил это имя в бессвязное бормотание. Что не помешало мне снова посмотреть на маску медека и спросить:
— Нифения? — едва различимым искаженным голосом.
— Теперь я собираюсь снять железную маску, — сказала она. — Ощущения могут быть странными, так что не двигайся, и пожалуйста, не вопи.