Гхилла была не единственной, кто выдавал свои мысли всякий раз, как бросал на меня беглый или сердитый взгляд. Моя наставница-аргоси заставляла меня проводить бесчисленные часы в каждой дешевой грязной дыре на континенте, изучая неумышленные откровения чужого взгляда («Люди говорят глазами, парень. Они не хотят этого делать, но делают. Просто нужно научиться слушать»)… Оказалось, что все это действительно срабатывает.
Сутарей хотела знать, вправду ли у меня есть способ обойти непреодолимую угрозу семидесяти семи военных магов. Азир задавался вопросом, закончится ли сегодня его молодая жизнь. Бателиос хотел убедиться: он не заплатит доверием своих друзей за то, что меня поддержал.
Взгляды, которые исподтишка бросал назад Турнам, похоже, в основном предназначались Нифении. Есть ли у нее парень? А если нет, заинтересуется ли она берабесским нарциссом с хорошо развитой мускулатурой, самодовольной улыбкой и настолько большим эго, что он не замечал, как она заставляет себя не вздрагивать каждый раз, когда видит отметины Черной Тени у него на руках. Думаю, как бы много вы ни путешествовали, вы не сможете поколебать предрассудки своего воспитания.
Но именно Диадера наблюдала за мной пристальнее других, и именно ее взгляды исподтишка мне труднее всего было истолковать. В них можно было столько всего увидеть. Она волновалась. Она сердилась. Она была сбита с толку. Но прежде всего… она выглядела обиженной.
Хотя Диадера притворялась, будто наше сближение у костра было беззаботной забавой, мне все время вспоминалось, что она сказала, когда я впервые появился в аббатстве: «Я никогда не встречала никого, чьи Тени были бы так близки к моей собственной». Это значило для нее больше, чем она говорила? Было ли кокетливое поведение дароменской придворной, которое я продолжал принимать за мастерскую манипуляцию, на самом деле просто маскировкой… одиночества?
— Сосредоточься, — прошептала мне Нифения.
Она схватила меня за руку и на мгновение удержала, в то время как почти все остальные ушли вперед.
— Ты волен влюбиться в любую девушку, в какую захочешь, Келлен, но мы с Айшеком рисковали жизнью, чтобы тебя спасти. Если в результате мы погибнем, я буду считать тебя очень плохим другом.
— Я полностью сосредоточен, — сказал я.
«А еще я влюблен в тебя».
Это мысль пришла непрошеной и неожиданной. И я был к ней совершенно неготов.
Некоторое время назад я убедил себя, что мои чувства к Нифении были просто детской влюбленностью — такой, какую каждый питает к какой-нибудь девочке, с которой вместе рос и все-таки знал, что никогда не может к ней прикоснуться. Но считается, что фантазии впустую отвлекают мага. Для меткого мага они могут оказаться смертельными.