Я ничего не ответил.
– Брось-ка играть со мной в молчанку, сынок!
Майло позвонил в Сан-Антонио, хотел узнать, как закончился первый рейс полицейской машины мимо жилища Гизеллы Мендоса. Узнал, что безрезультатно – полицейские не увидели ничего подозрительного.
– Мучат сомнения – предайся обжорству!
В закусочной «Могол» женщина в очках навалила ему в тарелку понемногу всего, что у них было, и добавила омара прямо с жаровни.
– Хоть кто-то на свете меня любит, – пробормотал Майло, заталкивая салфетку себе под подбородки.
Женщина неожиданно просияла.
Шон Бинчи вошел в закусочную, когда Майло приканчивал третью порцию рисового пудинга.
– Не хотел отрывать вас от еды, мой лейтенант, но этот тип позвонил второй раз за полчаса; говорит, что он насчет Мартина Мендосы. Я набирал ваш мобильник, но вы не ответили.
Майло покопался в карманах, вытащил телефон и раскрыл его.
– Случайно выключил. – Косой взгляд в мою сторону. – Впрочем, если Фрейд не ошибался, люди ничего не делают случайно.
– Фрейд ошибался сплошь и рядом, – сообщил я. – Хотя в данном случае тебе видней.
Майло повернулся к Бинчи.
– И что этот тип сказал про Мендосу?
– Ничего, кроме того, что хотел бы поговорить о нем с вами.
– Спрашивается, откуда он знал, что говорить надо именно со мной?
– Без понятия, мой лейтенант. – Бинчи вытащил блокнот. – Его зовут Эдвин Кентен, вот номер.
– Кентен собственной персоной?
– Угу. А что тут такого?
– По моим сведениям, он сам и пальцем не шевельнет, для этого есть слуги.
Кентен немедленно опроверг это вздорное утверждение, лично ответив на звонок Майло. Слегка носовой, высокий голос с немного певучим акцентом. Флорида или Южная Джорджия.
– Лейтенант Стёрджис, спасибо, что сразу перезвонили.
– Не за что, мистер Кентен. Кто вам посоветовал ко мне обратиться?
– Я узнал ваше имя от родителей Марти Мендосы и хотел поговорить с вами о Марти. Я знаю, сэр, что вы очень занятой человек, но если у вас найдется для меня минутка, я был бы крайне признателен. Мы можем встретиться за чашкой чая у меня в офисе. Это в Вествуде, бульвар Уилшир, рядом с Брокстон-авеню.
– Когда будет лучше, мистер Кентен?
– На ваше усмотрение, лейтенант.
– Я мог бы подъехать через двадцать минут.
– Я сообщу смотрителю парковки.
Грациозное четырнадцатиэтажное офисное здание, одетое в кирпич и известняк и коронованное фигурной крышей, украшало собой юго-западный угол перекрестка бульвара Уилшир и Глендон-авеню. А за этим чудом архитектуры торчало другое, пятнадцатиэтажное, которое оккупировала империя Эдвина Кентена – подчеркнуто уродливый белый параллелепипед с кричаще-синими оконными стеклами.