– Должно получиться эффектно, – подтвердил я.
– А вы что окончили?
– Калифорнийский университет.
– Родители не требовали от вас большего?
– О Лиге плюща я даже не мечтал. Главное было – убраться подальше из Миссури.
– А что плохого в Миссури?
– В Миссури-то – ничего.
До него не сразу дошло.
– Извините. В любом случае я не хочу, чтобы вы делали что-то, противоречащее вашим моральным принципам.
– Рекомендательное письмо для тебя им не противоречит, – возразил я. – Даже наоборот.
– Вы меня совсем не знаете.
– Того, что я знаю, – достаточно.
– Если я попрошу вас не писать письмо, вы не станете?
– Не напишу ни строчки.
– Он не очень любит, когда ему отказывают.
– Ничего, мне уже приходилось.
Карие глаза удивленно распахнулись.
– При каких обстоятельствах?
– Он не первый год надоедает мне, требуя, чтобы я оставил практику и поступил на работу в департамент полиции, – объяснил я. – С каждым разом название должности и сумма прописью звучат все солидней.
– Да, на него это похоже… И что, вы раз за разом отказываетесь, потому что терпеть его не можете?
– Я вполне способен с ним работать, Чарли, только на деньги мне всегда в общем-то было наплевать, зато я ценю свою свободу. Если что, можешь ему так и сказать.
Во взгляде Чарли появилась обида: «Вот учить меня не надо, что мне говорить».
– В этом нет ничего обидного, просто констатация факта. У меня нет необходимости целовать тебя в задницу.
Глаза расширились, взгляд изменился, теперь в нем читалось замешательство: «Таких людей не бывает».
Мы прошлись еще немного. Чарли заговорил снова:
– Думать, что я заслужил награду, с его стороны – полнейший абсурд. Я всего лишь сделал то, что следовало.
– Вы с Марти были друзьями?
– У меня нет друзей, – ответил Чарли. – У Марти в Академии их тоже не было.
– Вы оба не вписывались в систему. Враг моего врага – мой друг?
Впервые за вечер Чарли улыбнулся.
– Тоже верно. Обычно он сидел сам по себе; пару раз я подходил и пробовал заговорить. Он реагировал без злобы, но и разговаривать особо не разговаривал. Когда Марти повредил плечо, он практически перестал с кем-либо общаться; видно было, что хочет быть один. Я и не лез. Но только когда услышал, как эти со своими дружками хохмят насчет того, что Марти убил Элизу Фримен, сразу понял: надо что-то делать. Подставить кого-то вместо себя – в их духе. Насквозь фальшивом.
– Трис и Кью, – я кивнул.
– Они никогда не бывают ни в чем виноваты, а система их нарциссизм лишь культивирует.
– Находя козлов отпущения.
– Находя и сбрасывая со скалы. Изначально идея была именно такая. Я имею в виду – идея козлов отпущения. Это из Ветхого Завета, смысл изначально был совершенно буквальный. Когда община погрязла в пороках, они выбрали двух козлов. Одного посвятили Господу, другому дали имя Азазель – и сбросили обоих со скалы в знак покаяния за грехи. – Чарли хмыкнул. – Хорошенькое покаяние!