– Я обо всем позабочусь, мисс Ларсен. Идите к доктору Нику.
Лесли вместе с девушкой, которая в меня врезалась, помогают мне встать на ноги. Я и рта раскрыть не успеваю, как они заводят меня в кабину лифту. Втроем здесь не поместиться, поэтому девушка остается снаружи.
– Спасибо, Ингрид, – говорит Лесли, задвигая решетку. – Дальше я сама.
Я удивленно смотрю на девушку. Это и есть Ингрид? На вид мы примерно одного возраста, но она одета как подросток. Просторная клетчатая рубашка. Джинсы с прорезями на коленях. На одном из кедов развязаны шнурки. Ее темные волосы когда-то были выкрашены в голубой. Сейчас краска осталась только на концах волос.
Ингрид замечает, что я рассматриваю ее, прикусывает нижнюю губу и смущенно машет мне рукой.
Лесли нажимает кнопку верхнего этажа, и лифт приходит в движение.
– Как же вам не повезло, – говорит она. – Очень сочувствую. Ингрид – славная девушка, но очень уж рассеянная. Наверняка ей ужасно неловко. Но не переживайте, доктор Ник вам поможет.
И вот мы стоим у квартиры 12В. Лесли стучит в дверь, а я продолжаю прижимать к руке пропитанный кровью платок. Дверь открывается. За ней стоит доктор Ник.
Я ожидала увидеть немолодого солидного мужчину. Седые волосы. Слезящиеся глаза. Твидовый пиджак. Но доктор Ник оказывается лет на сорок моложе, чем я ожидала, и гораздо симпатичней. У него темно-рыжие волосы. Ореховые глаза скрываются за очками в черепаховой оправе. На нем брюки защитного цвета и белая рубашка, которая подчеркивает, что он в в прекрасной форме. Он похож не на врача, а на актера одной из мыльных опер Марианны Дункан.
– Что у нас здесь? – говорит он, переводя взгляд с Лесли на мою окровавленную руку.
– Небольшое происшествие, – говорит Лесли. – Не могли бы осмотреть Джулс? Или, возможно, нам нужно вызвать скорую?
– Не нужно, – говорю я.
Доктор Ник сухо улыбается:
– Это мне решать.
Лесли подталкивает меня к двери.
– Давайте, милая. Я навещу вас завтра.
– Вы уходите?
– Меня ждут дела. Я была занята, когда услышала шум, – отвечает Лесли, после чего заходит в лифт и исчезает из виду.
Я оборачиваюсь к доктору Нику, и он говорит:
– Не бойтесь, я не кусаюсь.
Может, и не кусается, но я все равно чувствую себя ужасно неловко. Молодой красивый врач, достаточно богатый, чтобы жить в Бартоломью. Одинокая девушка, временно поселившаяся по соседству. Если бы это был сюжет фильма, между ними завязалась бы приятная беседа, возникло бы взаимное влечение, и все непременно кончилось бы хорошо.
Но мы не в фильме. И не в «Сердце мечтательницы». Это холодная реальность.