Стерильная тишина была ему ответом.
– Ау, Георг! – позвал он громче. – Ты заряжаешься, что ли, или где?
Он шагнул в кухню и огляделся. Никого. Стоп, а это что?
На чистом столе, ровно посередине, лежал большой лист бумаги. Лежал так, чтобы его сразу можно было заметить. Вот он и заметил.
Мигель подошёл, взял лист. Это была записка, написанная карандашом от руки. Твёрдой руки робота Георга Пятого.
«Дорогой хозяин! Простите, но вчера я невольно стал свидетелем вашего разговора. Считаю, что вы правы. Способ, предложенный вами, – единственно верный. Но. Первый закон робототехники гласит: «Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред». Я – робот, и я не могу бездействовать и допустить возможность вашей гибели. Если бы вы приказали – да, я остался бы на месте и не посмел вам помешать, как не смел этого делать в других похожих случаях, когда вы рисковали своей жизнью (точная балансировка Трёх законов робототехники – великое дело). Но вы не приказали. Поэтому бомбу сброшу я. У меня всё получится. Программы управления самолётом и активации бомбы я скачал и усвоил. Прощайте. Точнее, до свидания. Я всё-таки надеюсь вернуться. Если же нет… Что ж, тогда не поминайте лихом. Всегда Ваш Георг Пятый».
– Ах ты ж, матрёшка в стакане… – сунув записку в карман, Мигель рванул из кухни с места в карьер.
Он не успел добежать до ангара, где стоял МИГ-42 МА «Хват». Тяжёлый и в то же время какой-то мягкий удар сотряс базу.
«Как мешок с песком кто-то уронил на голову», – успел подумать Мигель, падая на пол. Его тошнило.
Встав на четвереньки, он выблевал остатки вчерашнего ужина. Утёрся рукавом. Пол качался, тряслись и дрожали стены. Низко, басовито, гудело в ушах. Мигель опёрся на стену, кое-как поднялся. По-прежнему тошнило, но уже не так сильно.
Он сделал шаг, другой, третий. Постепенно гул затих. Утвердился под ногами пол. Перестали трястись стены. Ушла тошнота.
«Вот и всё, – подумал Мигель. – Кажется, всё. Вот тебе и Георг. Интересно, он успел вернуться? Скоро узнаем. Очень скоро мы всё узнаем».
Мигель развернулся и побежал обратно. Нужно было убедиться, что все живы и здоровы. Первым делом. Потом – всё остальное. Да, и не забыть сказать ДАРИНО, чтобы убрал блевотину. Кто-нибудь увидит или, не дай бог, поскользнётся, и получится очень некрасиво.
Георг Пятый не вернулся. Они прождали сутки. Связи не было по-прежнему, все попытки выйти в Сеть ни к чему не привели.
– Как будто мы в девятнадцатом веке, – заметил по этому поводу Конвей.
– Вполне возможно, что примерно так и обстоят дела, – сказал Всеволод Александрович.