Как я могла оставить дома нож отца? Я даже не обулась, вспоминаю я наконец, опустив взгляд на исцарапанные, окровавленные ноги. Я их не чувствую. Ужас заставляет забыть о других чувствах. Собравшись с силами, я отталкиваю его и тут обнаруживаю, что он не целиком состоит из ветра – я натыкаюсь на что-то твердое, и он отступает, выпускает меня. Морщась от боли, я ковыляю по измятой траве, сломанные колючие ветки цепляют и рвут на мне сорочку, какой-то сук больно царапает ногу. По колену течет что-то теплое.
– Почему ты все это делаешь? – задыхаясь, спрашиваю я.
– Ты встала на моем пути, – шипит Коул, и это больше не его голос, а другой, старше, злее. Я нащупываю суковатую палку, все еще испачканную в моей крови. Выпрямившись, я изо всех сил бью им Коула. Увы, я промахиваюсь, и ветер вырывает сук у меня из рук. Потеряв равновесие, я чуть не падаю. Надо мной склоняется Коул, весь состоящий из камней, палок, ветра и еще чего-то темного и жуткого.
Ветер дергает меня за руки, шумит в ушах, помогает встать на ноги. А вокруг того, кого я называла Коулом, легко, как осенние листья, кружат по ветру колючие ветки, что сами собой поднялись в воздух.
– Спокойной ночи, Лекси, – шепчет он, и ветки разворачиваются ко мне острыми концами и несутся прямо на меня. В ту же секунду что-то хватает меня сзади. Осязаемые – из мышц и костей – руки обхватывают меня поперек груди и тянут вниз, вниз на мягкую торфяную землю пустоши. Ветки-копья пролетают над нами и разбиваются в щепки, ударяясь о громадный валун за моей спиной.
Надо мной склоняется порождение пустоши, назвавшее себя Коулом, но фигура, до сих пор прижимающая меня к земле, издает рычание, и ветер набрасывается на меня с другой стороны. Налетев на Коула, ветер валит его на землю, и тот рассыпается, превращается в груду камешков, веток и травы. Закрыв глаза, я принимаюсь отбиваться от того, кто меня держит, теплого и тяжелого. Я наношу удар и чувствую, что попала в цель.
– Проклятье, Лекси, – слышится знакомый голос. – Это же я.
Я недоуменно кручу головой и утыкаюсь взглядом в темные глаза Коула – как в кошмарном сне, вижу повторение того лица, которое только что разлетелось вдребезги.
– Убирайся! – Я с криком отталкиваю его и отступаю к валунам. – Не подходи ко мне!
Коула это явно задевает, но мне не до нежностей, у меня все болит, и я совсем запуталась.
– Почему ты так говоришь? – тихо спрашивает он, но слова звучат ясно и четко. Он переводит взгляд с меня на груду мусора, которая всего несколько минут назад была пугающе похожа на него.