– Это был не я. – Он приближается медленно, как будто я олень и он боится меня спугнуть. – Это был не я. Теперь все хорошо, – Еще несколько шагов ко мне. Лицо у него бледное, как луна над головой. – Все хорошо.
Я тяжело дышу, выставив перед собой руки, но не трогаюсь с места.
– Прости меня, Лекси. – Снова его пальцы гладят меня по щеке, но сейчас они теплые, а не сделанные из ветра. – Все в порядке. Это был не я.
Я смотрю через его плечо на груду камней.
– Кто же тогда это был?
Но не успев задать вопрос, я уже знаю. Прислонившись к одному из валунов, я пытаюсь отдышаться. В босые пятки впиваются щепки. Мир вокруг уже не качается и не плывет так, как прежде, хотя я все равно чувствую себя тошнотворно. Рана на ноге не такая уж глубокая. Да и боли я не чувствую. Меня бьет озноб, и от холода, и от потрясения, и, заметив это, Коул закутывает меня в свой плащ. Рубаха, в которой он остается, тонкая и совсем вытертая, и я впервые решаюсь дотронуться до него. Он живой. И ранен.
В свете луны я вижу темное пятно на рубашке, которое расползлось по всей его груди. Я прикасаюсь к нему кончиками пальцев. Они мокрые.
Дядя. Это сделал мой дядя. Или Бо. Коул берет меня за окровавленную руку, а когда я хочу ее отнять, он притягивает меня ближе, болезненно морщась.
– Я сбежал, – объясняет он. Рука у него теплая, и я хочу обнять его, потому что это правда он, он настоящий, но пятно на его одежде и боль в глазах предупреждают, чтобы я этого не делала. Я не могу оторвать глаз от темного пятна на его рубахе. Стыдно сказать, но меня даже немного радует, что сейчас ночь, и в темноте кровь кажется черной и серой, а не красной.
– Со мной все хорошо, – уверяет Коул, но, когда мои пальцы дотрагиваются до пятна, вздрагивает и стискивает зубы.
– Если «истекаю кровью» значит «хорошо», тогда конечно, – ворчу я, пытаясь осмотреть рану. Начинаю приподнимать полу его рубашки, но Коул перехватывает мои руки.
– Со мной все будет хорошо, – исправляется он, деликатно отводя мои пальцы.
– Я провожу тебя домой, – продолжает он, помогая мне встать.
– Не стоит, Коул. Тебе нужна помощь. Нам надо дойти до сестер.
Он отрицательно качает головой, медленно, как Магда. На губах у него удивленная улыбка.
– Лекси, я оставил тебя всего на одну ночь, а ты позволила Ближней Ведьме увести себя и чуть не убить. Я не отпущу тебя домой одну, и говорить тут не о чем, – он показывает на мои ноги, сплошь в занозах и царапинах.
– Понимаешь, она приняла твой облик, – оправдываюсь я. Страшная усталость вдруг наваливается на меня. – А когда ты не появился днем, я так… – У меня дрожит голос, приходится откашляться. – Когда я увидела это, – я тычу пальцем в кучку веток, мха и камней, – то так обрадовалась…