– Боже правый, я забыла, что знала в детстве, – сокрушается она, тыча в меня концом клюки. – Давным-давно, задолго до того, как Ведьмина считалка всем полюбилась, мы знали и другие, не меньше дюжины. Тогда люди еще что-то понимали. Я тогда была еще девочкой.
Я понимаю, что все когда-нибудь были маленькими, но никак не могу представить Магду и Дреску детьми – кажется, они всегда были такими, сгорбленными и ветхими. Вернее, я, конечно, могу попытаться, но получается нечто несуразное: странное существо, всего на несколько дюймов ниже Дрески, такое же морщинистое, с голосом тонким, как у Рен, и улыбкой шире, чем сейчас, но такой же беззубой.
Я в ужасе жмурюсь, пытаясь избавиться от стоящего перед глазами образа. А когда снова открываю глаза, Дреска уже бредет прочь по тропинке, ведущей на юг, вокруг деревни к ее хижине.
– Дреска, – зову я, бросаясь вдогонку. – Рен сказала, что слышит голоса друзей, они зовут ее поиграть на пустоши. Сама я их толком не слышу, слова сливаются, и я не могу их разобрать, а взрослые, похоже, вообще ничего не замечают. – Зеленые глаза Дрески впиваются в меня так, словно она меня впервые видит. – Но ведь все оставляет следы, а здесь следов нет. Одно мне приходит в голову: детей кто-то выманил… чем-то… – Я хочу сказать, ведьма. Хитростью. Но не могу выдавить ни слова. В Ближней есть только две ведьмы, и ни одна из них не стала бы такого делать.
Я жду, не скажет ли Дреска что-нибудь, хоть что-то, а она стоит молча, уставив на меня колючие глаза. В конце концов Дреска моргает.
– Ну, ты идешь? – спрашивает она, поворачивая на тропу, в сторону от домов. Заметив, что я стою в нерешительности, она добавляет: – Ты молодая и глупая, Лекси Харрис, но не глупее других в Ближней. А может, и поумнее многих. Как твой отец.
Все это она говорит ворчливо и хмурится, будто не одобряет, что я пошла в папу.
Мне страшно хочется увязаться за ней, снова повидать Коула, поглядеть, что станет с камнями и щепками из ее передника, и задать, наконец, свои вопросы – вдруг на этот раз она ответит. Но сначала я должна покончить с неоконченным делом здесь.
– Я скоро приду, – говорю я, оглядываясь на дом Сесилии. – Обещаю.
Дреска пожимает плечами, или мне так кажется: возможно, она просто поправляет передник. Вдруг она резко сворачивает на чуть заметную тропу, идущую к ее хижине.
Внезапно решившись, я говорю ей вдогонку:
– Ведьма из Ближнего была на самом деле, это не выдумка, – и чуть слышно спрашиваю: – Правда?
Старуха не поворачивает голову. Наверное, не услышала, решаю я. Но вдруг слышу ее голос: