Я замолкаю, потому что папа всегда умолкал в этом месте. Следующую часть он рассказывал мне только раза два или три, и сейчас мне нелегко найти нужные слова.
– До поры до времени. До той поры, когда в саду умер мальчик и мир переменился. Три охотника, защитника деревни, изгнали ведьму. В ту же ночь ее дом врос в землю, а сад зарос бурьяном. И больше ведьму никогда не видели. Но слышали, как она поет в пустошах, убаюкивая холмы. Шли годы, много лет, и пение становилось все тише, пока, наконец, ветер не стал его заглушать. А потом оно окончательно смолкло. И это было последнее, что известно о Ведьме из Ближней, – я вздыхаю. – Не слишком это все полезно, но, по крайней мере, мой отец рассказывал эту историю именно так.
Коул внимательно смотрит на меня, чуть отклонившись назад.
– Ты так говоришь, как будто есть и другая версия.
– Думаю, что есть, – я мотаю головой, чтобы проснуться, – Магда никогда ее не рассказывала, но я знаю, в этот конец она не верит. Я как-то сказала ей об этом, но она только скривилась и покачала головой.
– Что ж, для начала неплохо. Если есть другое окончание, сестры держат его при себе, возможно, что в нем заключена правда. Мы спросим у них утром.
– Мне они не доверяют, – замечаю я.
– Они никому не доверяют. Но нам скажут. А теперь иди домой. Спать.
Коул касается губами моей макушки и поворачивается, чтобы уйти.
– Постой, – я хватаю его за рукав. – А как же Отто? Он же вернется.
– За меня не беспокойся. Все будет хорошо.
– Но как? – У меня в груди камнем ворочается тревога. – Где ты собираешься спрятаться?
Словно в ответ вокруг нас начинает крутиться ветер, поднимая с земли сухую листву, и прямо у меня на глазах Коул начинает бледнеть, границы его фигуры расплываются, сливаются с ночной мглой.
– Места много.
Я крепче хватаю его руку, боясь, что он совсем исчезнет. Но ветер стихает, а Коул стоит рядом со мной, он снова человек из плоти и крови.
– Долго ли ты сможешь прятаться? – спрашиваю я в отчаянии.
– Пока не найдем настоящего виновника. Пока не найдем детей. После этого мне не нужно будет скрываться.
Это не совсем тот ответ, который я хотела услышать, но приходится смириться. Я привстаю на цыпочки и целую его в щеку.
– На всякий случай, – шепчу я.
Коул кладет руки мне на талию, но колеблется.
– В чем дело? – Я отступаю на шаг.
– Я устал. Мне трудно держать все под контролем.
– Тогда просто стой спокойно. – Я сама приближаюсь к нему, осторожно, плавно, как к пугливому оленю. Когда наши губы уже почти встречаются, я замираю, ожидая, что он отпрянет, но он не двигается. Наше дыхание смешивается.