Дядя сразу ослабляет хватку – он будто и не заметил, что сделал мне больно. Пошатнувшись, я чуть не падаю на Тайлера, а тот и рад стараться, подхватывает меня.
Проглотив проклятия, готовые сорваться с языка, я отталкиваю его и бросаюсь к выходу.
– Теперь я не смогу спасти ее, пусть пеняет на себя, – бормочет мне вслед Отто.
У меня на запястье красные пятна, следы его пальцев, но я ничего не чувствую, кроме ярости, отчаяния и, главное, страха за Коула и сестер. Схватив стоящие под окном башмаки, я не возвращаюсь за отцовским ножом и плащом, хотя на улице уже по-осеннему свежо. Я не стану заходить в дом. У меня нет времени.
Угрозы Отто у меня за спиной вздымаются до неба, но я не оглядываюсь назад.
* * *
Первое, что я вижу, – дым.
Но, приблизившись к лачуге, понимаю, что валит он из трубы. В считаные дни воздух из прохладного превратился в холодный. Дверь открыта настежь, и даже издали, с тропы я вижу, что стол перевернут, чашки с мисками валяются на полу, а рядом листья и еще какие-то предметы. Посреди двора торчит один из кухонных стульев, на нем восседает Магда. У ее ног корзина с палками и камнями. Она работает, напевая себе под нос, словно ничего не произошло. Напев ее смешивается с ветром, сливаясь настолько, что я не в силах отделить одну мелодию от другой. Подхожу еще ближе, и вскоре мне удается расслышать отдельные слова из ее песни. Они скользят по ее морщинистым губам, согласные в них почти не слышны.
– …врата деревни, недреманые очи, смотрящие в ночь, защитите от зла, зло гоните вы прочь…
Она мастерит птиц. Узловатые пальцы отщепляют тонкие щепки от крашеных палочек, обматывают камушки и кусочки дерева ниткой. Я спешу к дому, оглядываю пустошь, стараясь обнаружить серое пятнышко где-нибудь между светло-зеленым миром и бледно-голубым небом. Но вижу только катящиеся под ветром волны трав. Все затягивает туман. Верхушки холмов выныривают из него тут и там, как спины спящих зверей.
– Магда! – кричу я, подбегая. – Что тут было? Где Коул? Он…
Краем глаза я замечаю движение, тень. А потом и он сам появляется в проеме двери, он ждет меня.
Я бегу к нему по дорожке, раскинув руки, чтобы обнять. Он немного пятится, но не отталкивает меня. Он и сам бережно обхватывает меня руками.
– Ты здесь, – я задыхаюсь от облегчения. – Я подумала… Не знаю, что я подумала. Отто пришел домой и говорил всякое… что сделал то, что должен был сделать. Он обвинял меня в том, что я тебя предупредила.
– Я здесь, – говорит Коул. – Все хорошо.
– Что случилось, Коул? Вчера ночью… и потом здесь? Я думала…