– Случалось, – вздохнул я.
Еще как случалось.
– Как и все мы. Значит, ты знаешь, что остается честному человеку в такой ситуации.
– Отпустить… – слово было произнесено.
Алекс хмыкнул.
– Вы можете принять наш выбор, каков он есть – или навязаться силой. Так или иначе, многие погибнут, пока станция не развалится окончательно, а выжившие не рассеются по Поясу. Если мы закончили, пойду. У нас ЧП в четвертом фильтрационном, надо разбираться, чтобы все случилось позже, а не раньше.
– Стоять смирна-а! – не голос, клекот орлиный, откуда силы взялись. – Господин президент, господин консул. Недавно ты, Саша, назвал Империю страной чекистов. Ну что, придется оправдать. Никакой помощи, одни гешефты. Вот как мы поступим…
Когда я закончил набивать договор на комме и показал его собеседникам, на террасе воцарилось неловкое молчание.
– Ты… Вы имеете полномочия предлагать подобные решения? – в голосе консула звучала смесь сильного сомнения в моем психическом состоянии с легким подобострастием; первое – от души, второе – на всякий случай.
– Сейчас и узнаем, – мило улыбнулся, входя в систему и присваивая сообщению срочный гриф.
…Пока мы ждали – задержка досветовой связи, да еще время на принятие решения, знаете ли, президент пробормотал.
– Не понимаю. Это решение не послужит вашей державе. Скорее наоборот.
– В этом всё дело, – улыбнулся я. – Считайте это ответом на вопрос, как может существовать то, чего быть в принципе не может.
Президент оторопело воззрился на меня, а консул понимающе кивнул.
Пискнул зуммер. Я вывел ответ на экран – честь по чести, заверенный электронной подписью и с зарегистрированной в блокчейне хэш-суммой.
Очень короткий ответ:
«Разрешаю действовать по усмотрению. Да хранит вас Бог».
Подписи не требовалось.
6. «Ad majorem Dei gloriam»
Перила под руками. Поле водорослей впереди. Стальное в прямом смысле слова, серое небо. Стою, смотрю.
Сигарета в пальцах чуть дрожит.
– Скажите… всё-таки почему? – спрашивает из-за спины консул.
Президент оставил нас – все-таки в первую очередь он был инженер, а возникшее чэ-пэ требовало всех рабочих рук.
– Помните смешного старика на лайнере? Профессора Гнайде? Или он был доктор? Запамятовал. Беседу об имперских парадоксах?
– Да. Какое это отношение имеет к вашему предложению?
– Видите ли… Не сочтите, что я вас в чем-то убеждаю. Просто он задал один хороший вопрос – как Империи удается быть такой, какая она есть? – затянувшись, я продолжил: – Осуществлять пропагандистские лозунги на практике, как он выразился.
– И как же? Не говорите, что… действуя против собственных интересов.