В глазах – боль.
Мы стоим у стола. На голодисплее – карты, цифры, данные.
– Не знаю, простишь ли ты меня, если мы это сделаем.
– Знаешь, – отвечаю просто.
– Перестань лезть целоваться. Я серьезно.
– Тогда вот тебе серьезный вопрос. Почему не дать эту информацию моим спутникам? Все равно они узнают про платформу.
– У них недостаточный допуск. Даже с современными технологиями ПВО эта штука не может попасть в неправильные руки.
– А у меня?
– У тебя тоже. Извини. Потеря памяти тоже в каком-то смысле гарантия.
Лежу. На голове шлем.
– Нет. Не стану, – говоришь ты. – Плевать на разумные соображения. Отправляйся так. С этими сведениями у тебя хорошие шансы добраться до модуля достаточно быстро, чтобы разобраться вручную.
– Станешь, – улыбаюсь. – Потому что я так сказал. А еще потому что случиться может всякое – на Галиции, по пути… Не обязательно меня расколют. Но если, предположим, мы опоздаем и не останется других вариантов…
Она присела рядом. Спрятала лицо в ладонях.
– Хорошо. Но это последний раз, когда тебе не хватает допуска.
– …Меня назовут безумной, дикой кошкой, сбежавшей из дворца ради какого-то проходимца.
– Тебя это волнует?
– Ни капельки, – сказала ты. – Не останавливайся.
…Это было до шлема. И только про этот отрывок я знаю, что точно его запомнил.
Перед тем, как включить аппарат, ты сказала, что я имею право знать – правитель Империи не просто монарх; Государь или Государыня, конечно, правит, но есть нечто более важное. Правитель есть тень за каждым решением местной Думы, или рекомендацией Думы Боярской.
В одиночку с таким не справиться. Тень государя состоит из многих малых теней. Родственники. Друзья. Друзья друзей. Те самые князья – и иные, титулом не обладающие. Они живут среди подданных; работают в обычных конторах и на производствах; ездят на работу в маглеве; едят в тех же закусочных, что и все. Без этого нельзя – любое, самое мудрое и высокоученое правительство отрывается от проблем народа.
Принцип дублирования, среди особ высочайшей крови именуемый «принципом Аль-Рашида». Тот самый, породивший самую тайную и могущественную из спецслужб Империи, не имеющую даже названия, но обеспечившую процветание державы за счет следования одному простому правилу.
Превыше всего есть любовь. И оттого всякое действие должно служить к вящей славе Божьей и ради пользы людской – без договоров с совестью. В выборе между абстракцией и конкретной личностью – выбирай личность. О пользе личности суди с христианских позиций. Только это и может превратить то, что многие считают «пропагандистскими лозунгами», в жизненное кредо целой державы.