Фаэтон остановился у конторы товарищества «Купец Калашников и партнёры». В издевательском названии мне почудилась знакомая рука – та, что свой кабинет подписала «Мой!».
– Вас точно не подождать? Если вот этот, – есаул нахмурился, – ваш торговый представитель, с ним каши не сварите.
– Благодарю, не стоит. Дела-заботы, знаете ли… Встретимся на базе или к вечеру подъеду к вам, как договаривались, – пресловутое приглашение от Мариетты не замедлило последовать по пути – и, заметьте, никакого ухвата.
Дождавшись, чтобы фаэтон скрылся за углом, двинулся вперёд.
Страх? Отличная штука, вот только на него нет времени.
Подёргал входную дверь – закрыто. Нырнул в просвет между домами и вскоре оказался у задней двери.
Игольник – на изготовку. Скрытый за косяком ридер тихонько пискнул, опознавая поднесенный к нему купеческий значок.
Просканировал дверь: очень тихо, очень спокойно – не хотелось нарваться на мину-сюрприз. Перекрестился мысленно да внутрь вломился.
Пронесло. Никаких мин. И силовой вход тоже лишним оказался. Нет врагов!
А есть обшитая светлой вагонкой комната – смола застывает на стыках досок – и полосы света сквозь жалюзи, натужно гудящий вентилятор местного производства в уголке и рабочий стол. Под потолком лениво кружились мухи.
На столе валялось тело в рубашке цвета хаки с короткими рукавами и таких же шортах. Задом оно опиралось на стул, уронив голову в светлой панаме на сложенные на столешнице руки.
Тело храпело.
Убрал игольник в кобуру. Прикрыл за собой жалобно застонавшую дверь – жестко я с ней обошелся, да.
Подошел к столу, двумя пальцами кувшин подхватил. Понюхал. Ну и шмурдяк, Господи помилуй!
Выплеснул содержимое в грязный фаянсовый умывальник у стены. Налил из крана водички.
Проследовал к телу – и с чувством, толком, расстановкой полил из кувшина.
– А? Ч-чо?
– Ротмистр Апельсинов, смирна-а! – рявкнул зло. – Что за бардак на вверенном объекте?
Апельсинов – сухощавый, лет сорока, тоской в глазах более смахивающий на кабана на бойне, нежели на сотрудника достойного ведомства в конторе – заморгал недоуменно.
– Д-дай… Бодун, – нескладно, но вполне понятно взмолился он.
Дал, почему нет? Отхлебнул Апельсинов. Глаза в ужасе вылупил.
– А джин? Где? – с ужасом сказал.
– На своём месте. В канализации, – выплюнул я.
Страх? Исчез: вскипел да испарился. Одно озверение осталось.
– Что, – спрашиваю нежно-нежно, – за бордель, ротмистр? В ближайшем будущем, полагаю, бывший ротмистр? В городе чэ-пэ, Владимир каналы связи обрывает, а военное положение вводит кто бы вы думали? Не резидент, мальчишка зелёный, только с парохода! Мне что, туды-растуды, резидентуру принимать?