…Всё время, что мы грузили её внутрь бота, она бормотала: «Они боятся улыбок». Раз за разом. Не переставая.
Лишь раз взгляд её прояснился – когда я упомянул имя её мужа.
– Томаса больше нет. Он спас нас. Сказал: «Передай русским: «Они боятся улыбок». Русские обязательно должны узнать», – сказала она и вновь начала механически повторять: – Они боятся улыбок. Они боятся…
Это было ужасно.
Вызванный по лучу спутник обеспечил связь с базой. Доктор пожал плечами: «Посттравматический синдром. Когда сможет говорить? Э-э, милейший, а вы уверены, что она сможет?».
…– Хорош клеиться, служба ждёт, – устало шуганул я есаула, которой хлопотал над Карлой с сыном, будто наседка, устраивая их в боте поудобнее. Глаза казака масляно блестели за бронезабралом.
– Я чисто платонически! – возмутился он.
– А ухват это слово знает? – спокойно поинтересовался я. – Ладно, твоя голова, тебе беречь.
Халилов заулыбался и утроил усилия.
Только после этого до меня дошло: и впрямь – платонически, такой уж человек.
Впрочем, кое-что извиняло меня: из головы не шло то, что пожертвовавшего собой ради семьи агента мы взяли шантажом – на супружеской измене. Почему-то показалось: несмотря на то, что вербовали мы его, а не наоборот, он лучше нас. Неудобная мысль.
…Дальше шли под прикрытием бота, светившего прожекторами и воспроизводившего через громкоговорители закольцованную запись о том, что де в городе – оперативная группа Российской Империи, требуется помощь – обращайтесь; к тому же настоятельно просим всех уполномоченных лиц немедленно явиться.
Результат, понятно, был нулевой.
…Сюрприз ожидал на городской площади. Мы с Халиловым критически смотрели на пути монорельса, уходившие от станции вертикально вверх по ноздреватой стене Структуры.
Администрация поселка висела метрах в пятидесяти над нашими головами, вырастая прямо из «камня». Здание, не рассчитанное на такую нагрузку, частично осыпалось, но две стены каким-то чудом держались.
– Так, – сделал я вывод. – Компов с архивами мы тут не найдём.
– Чуждый разум… – протянул стоящий рядом Трифонов восхищенно.
– Дурдом, – подытожил я. – Все на борт!
Оттолкнулся от земли, включая движки, запрыгнул в машину.
Прошел в кабину, встал за спиной пилота.
– Мы видели пещеры. Выведите снимки на экран.
– Так точно. До пятидесяти метров стена глухая. Выше – сыр швейцарский.
– Видите, обломок рельсы на вход указывает? На километре. Большая такая, шириной метров в тридцать. На дистанцию десантирования подведёте?
Стандартные двигатели бронескафов к полётам не слишком располагают. Впрочем, прыгнуть с ними на двадцать метров в длину – не проблема.