Осколки, плесенью покрытые. Одежда раскидана у шкафов.
В задней комнате стояла пустая кроватка. Погремушки слегка позвякивали на сквозняке. Гирлянда на стене складывается в силуэт котенка и буквы латиницы: ”Viel Glück zum 1. Geburtstag, kleines Kätzchen!”.
Маленького котёнка, значит. Поздравляют. С первым днём рождения. С-сука!..
Не знаю отчего, но от всей этой картины веяло такой безнадёгой, что меня оно добило.
Кто-то выматерился.
Я распахнул забрало и исторг из себя ужин. Потом стоял и отпыхивался, привалившись налобником к стене.
Полегчало. Немного.
Судя по звукам, кто-то следовал моему примеру.
Заставил себя собраться. Герметизировал скафандр. Бросил коротко:
– Воздух безопасен.
Бойцы воздержались от комментариев. Слишком хорошо понимали, что я чувствую.
…Дальше шли тревожно, готовые палить в любую тень. Оттого – не сильно удивились, когда на севере зазвучали выстрелы, а в небо взвилась сигнальная ракета.
– Бегом марш!
…Мы выскочили из переулка и залегли с южной стороны сквера. Кто-то палил с чердака какого-то магазина по северной стороне – истерично, наудачу, длинными очередями.
Наши не отвечали огнём. Это могло значить только одно.
С неба упал дрон. Я усадил его на руку. На визоре возникла запись – маленькое чердачное окошко, смутный силуэт внутри.
– Палят-с без предупреждения, – прокомментировал бодрый голос Халилова в наушниках. – Уж не знаю, сколько там патронов припасено, но не мало, – сбился, усмехнулся. – Я не я буду, по нам стреляет прекрасная дама! Статус, приказания?
Всё ему бабы, прохвосту!.. Включил запись:
– Статус – активный, вас наблюдаем. Отвлечь огнем. Обозначить деятельность. Как две трети магазина расстреляет – начинайте, но не дай вам Бог попасть даже в здание. Дайте десять секунд, входим через боковую дверь, дальше сами.
Дрон ушел в небо, а мы, дождавшись огня, рванули вперёд.
…Позицию отыскали не сразу – да и вломились тоже. Заодно стало понятно, почему дроны и датчики бота проморгали стрелка.
Прямо под крышей некто предусмотрительный обустроил «безопасную комнату» – экранированную и бронированную, с потайным окошком, легко превращающимся в часть стены.
Каморка была небольшой – полтора на два, и заполнена по большей части банками консервов и оружием.
Внутри нашлись двое – женщина с маленьким ребенком. Стоило мне ворваться внутрь, она выронила карабин и остолбенела.
Синяки под покрасневшими глазами на бледном лице делали её похожей на дохлого и очень несчастного енота.
Я успел подхватить и усадить её до того, как валькирия упала. Система опознавания лиц выдала на визор досье – жена нашего агента, Карла Курц.