Мне на плечи кидается век-волкодав,
Но не волк я по крови своей,
Запихай меня лучше, как шапку, в рукав
Жаркой шубы сибирских степей.
Чтоб не видеть ни труса, ни хлипкой грязцы,
Ни кровавых кровей в колесе,
Чтоб сияли всю ночь голубые песцы
Мне в своей первобытной красе,
Уведи меня в ночь, где течет Енисей
И сосна до звезды достает,
Потому что не волк я по крови своей
И меня только равный убьет.
Я не был волком. Не хотел им быть, хотя всякий день и час вынуждали к этому. А потому взял в руки комм и начал готовить письма. Первое отправится Шталю. Потом – во флотскую Дальнюю Разведку, ведомство вечного конкурента и заклятого врага Шталя Кронина.
Меня там тоже не любят, но за шанс схватить за хвост строптивого боярина уцепятся.
Решено. Исчезнуть. Залечь на дно где-нибудь в Аргентине. Там нет Енисея, но тоже хорошо. Без этого нельзя, а то дублер достанет. Отослать сообщение Шталю, дать ему сутки на то, чтобы бежать. Он ошибся, ошибся бесповоротно и окончательно, но долги следует выплачивать.
Потом – связаться с ДыРой.
Дублер… Хм-м. Надо понять, кто именно этот дублер. Если не устранить его перед исчезновением – все будет зряшно. Посла убьют без меня…
Мысленно я перебирал новые и старые лица в посольстве.
…Коммуникатор заорал кошкой, которой наступили на хвост. Проклятье. Что-то срочное – общегражданский канал отключен. Не хотелось, чтобы мешали. Повстанцы бы связались по другому аппарату – одноразовой предоплаченной дешевке, скучавшей на столе.
Стукнул пальцем по экрану – и обомлел.
Передо мной предстало небесное видение. Черные волосы обрамляли строгое бледное личико. В глазах пылали ярость и… какое-то иное чувство. Жалость? Нет, серьезно?
– Сергей Афанасьевич, – холодно поприветствовали меня.
Я уже стоял навытяжку, одуревший, чуть не проглотивший сигарету, которую в результате выплюнул на пол.
– Ваше Величество… – начал. Перебили.
– Молчите, Сергей Афанасьевич. Игра закончена. Операция отменяется. Вы меня понимаете? У Владимира Конрадовича хватило ума не предпринимать никаких действий, кроме разговора с вами, а сейчас прийти с повинной и взять на себя ответственность. Операция – отменяется, господин… штаб-ротмистр.
Странно. Я ожидал услышать скорее «рядовой». Или «подозреваемый». Положим, решила понять и простить.
Зачем тогда звание?
Ничего не понимаю.
– Ваше Величество, разрешите обратиться?..
– Не разрешаю. Ладно, я ждала этого от Шталя. Гордыня имеет свойство затмевать разум. Но вы-то, вы… У вас была мораль. Этика. Успокойтесь. Владимир Конрадович высказал свои соображения, и они приняты во внимание. Решение отменено. Не из-за бреда о святых. Опасных компромиссов не будет, будьте покойны.