— Меня ждут, — повторил я.
— Они уже уехали, — сказал Хват. — Вы слишком долго спали. И они решили что вы передумали.
Часы показывали половину девятого.
— Значит, нужно возвращаться? — спросил я. — В то будущее, из которого сюда попал? Сесть на машину и выехать на анизотропное шоссе…
— Анизотропное шоссе? — Кондратий удивленно посмотрел на меня.
— Ну, я его так назвал. Шоссе из двадцать первого века в век двадцатый, в шестидесятые годы…
Кондратий загасил окурок в пепельнице.
— Предлагаю позавтракать, там и решим как вам быть.
— Со мною быть?
— Нет, Дима, именно вам.
На завтрак давали пюре, сосиски и кефир. Пюре и сосиски украшала горстка зеленого горошка. Кофе отсутствовало, но чай имелся — его каждый наливал себе сам из огромного самовара и пузатого заварочного чайника. В кефир зачем-то насыпали ложку сахарного песка. Я отставил граненый стакан, подцепил алюминиевой вилкой горошек.
— Вы почему кефир не кушаете? — заботливо поинтересовался Хват. — Не любите?
— Сахар не потребляю. Здоровье берегу.
— Уютно здесь, — сказал Кондратий. Ел он быстро. — Но далеко не всем понравится. Человек — существо малоудовлетворительное, не находите?
Я пожал плечами.
— Вот, например, вы, — он показал на меня вилкой.
— Что — я?
— Вас ни в коем случае нельзя признать несчастным. У вас имеется все, что нужно для долгой и счастливой жизни. Хорошая работа. Хороший заработок. Хорошая подруга.
— Вам и про это известно? — саркастически спросил я. Аппетит исчез. Сосиска неприятно напоминала отрезанный и отваренный палец.
— Долг службы. Мы обязаны иметь справку по всем, кому удается пересечь границу опричи.
Снова это непонятное словечко. Но прежде чем я успел переспросить, Кондратий продолжил:
— Вот представьте, Дима, гипотетическую ситуацию. Вам предоставлена возможность осчастливить всё человечество. Заметьте, не отдельных его представителей, а всех, всех до единого.
— Счастья для всех даром и чтобы никто не ушел обиженным?
— Вот-вот. Как бы вы устроили жизнь на Земле?
— Ну, это просто… что бы всё у всех было в достатке. Еда, жилье, одежда…
— Вы уверены, что счастье человеческое именно в этом? — усмехнулся Кондратий. — Тогда почему вас занесло на анизотропное шоссе, и вы чуть не уехали в тайгу, где ни еды, ни жилья, ни одежды в достатке нет?
— Не хлебом единым жив человек. Кроме материального нужно и духовное.
— Тогда возвращаюсь к нашей гипотетической ситуации — что бы вы дали людям, чтобы они были счастливы?
— Возможность полностью реализовать себя.
— Одни реализуют себя в живописи, другие — на войне, — сказал Кондратий. — В вашем мире предусмотрены художественные училища и ведение боевых действий?