Потому я остановился перед шлагбаумом и стал ждать. Сидящий в будке человек зашевелился, поднялся, облачился в плащ и стал спускаться по трапу. Только теперь я сообразил, что своим нежданным визитом в литерный городок не только прервал сладкий сон человека на посту, но еще заставил выйти из теплой будки под дождь, что наверняка не прибавило ему хорошего настроения.
— Старший лейтенант государственной автоинспекции Кондратий Хват, — представился он и наклонился к опущенному мною окошку. — Здравствуйте!
Имя и фамилия инспектора произвели должное впечатление. Но его «здравствуйте» окончательно выбило из привычной колеи общения с постовыми. И дело не в том, что он сказал, а как он сказал. Тепло и по доброму. Будто не по моей вине ему приходилось мокнуть под дождем.
— Здравствуйте, — сказал я и протянул документы. — Извините за беспокойство, — я решил не уступать Кондратию Хвату в вежливости.
— Ну, что вы, какое беспокойство! Это наша работа. Служба. Долг. Понимаете? — Он перестал разглядывать мои права и посмотрел на меня.
У меня возникло предчувствие — сейчас этот добрейший инспектор выпишет такой штраф, мало не покажется. За что? Мало ли. Нечего сворачивать с привычной магистрали туда, куда не приглашают.
Но инспектор вернул документы, опять наклонился к окну и доверительно поинтересовался:
— Хотите туда проехать? — Для пущей определенности махнул рукой за шлагбаум.
Все во мне взывало сказать: нет, не желаю. Свернул случайно, совершил глупость, и сейчас сделаю разворот на сто восемьдесят и двинусь домой, где ждет ипотечно-уютная квартира, уютная постель и всеми фибрами души любимая служба.
Но тут аккурат над головой наклонившегося инспектора вспыхнул огонек. Потом еще, еще, обозначая прямую линию, уходящую в небо. Наверное, их можно было принять за звезды, если бы не погода. Морось делала огни расплывчатыми, но они становились ярче и ярче, превращаясь в тонкую нить, соединившую землю и небо.
Инспектор тоже обернулся.
— По расписанию, — сообщил он, сверившись с часами. — Башня Цандера в это время маршрутный пропускает. Конечно, не так зрелищно, когда тяжелый состав идет, но впечатляет. Я поэтому люблю вечерние смены. И даже ночные — сидишь, смотришь на эту красоту!
Все же литерный городок, определилась окончательная мысль в ставшей набекрень голове. Секретные испытания сверхсекретного оружия. И тут я. Весь в белом. Пойди докажи, что ты после этого не верблюд, а заурядный банковский служащий.
— Все же решили проехать? — пробудил к жизни голос Кондратия Хвата.
— Ага, — сказал я. Все-таки имя и фамилия инспектора как нельзя лучше подходили к случившемуся. Хватанул меня Кондратий, хватанул.