– Вас фюртэ зи хирхеер, ин дизэс штрассе? [12]
– Чаусы, – ответил немец и махнул в сторону штаба армии. – Кайне руссише зольдатен, – он покачал головой и добавил: – Кайне руссише оффицирен. Кайне [13] .
Титоренко вздохнул: фельдфебель подтвердил то, что лейтенант только что услышал по рации, – в Чаусах действительно уже были немцы. Лейтенант поднял бумажник и вынул из одного из кармашков пачку любительских фотографий. Перебрав фотографии, Титоренко протянул их Васину, а сам повернулся к танкисту:
– Значит, говоришь шофер, да? Рабочий? Пролетариат, можно сказать?
– Вас волен зи? – перебил его немец. – Дас ист нихт майне шульт [14] .
– Не виноват! А кто виноват? – Титоренко выхватил фотографии из рук Васина. – А это что? Что это? Вас ист дас? [15] – Титоренко потряс перед лицом немца фотографиями и швырнул их на землю.
– Эс тут мир ляйт. Их бэдаурэ эс зер [16] , – немец опустил голову, – фэрцайунг [17] .
Все еще сидящий на земле Деев поднял упавшие к его ногам фотографии с изображением фельдфебеля, позировавшего на фоне расстрелянных, и брезгливо отбросил их в сторону.
– Вэльхес кор бециунгсвайзе армее? [18] – спросил лейтенант. – Ир труппентейль? [19] – добавил он.
Немец молчал. Лоб его покрылся крупными каплями пота.
– Фэрштейн зи мих? [20] – Титоренко ткнул танкиста кулаком в плечо. – Фэрштейн?
– Найн, – немец старался не смотреть на русского командира, – ляйдэр кан их нихт. Их фэрцихтэ дарауф. Их бин зольдат [21] .
– Ну и черт с тобой, – лейтенант со злостью сплюнул, – в твоей солдатской книжке и так все записано!
Он сразу потерял интерес к пленному.
– Быстро обыскать убитых и собрать оружие, – сказал Титоренко, повысив голос, – да побыстрей, уходить надо. И карту, карту ищите! – Титоренко обернулся к Дееву: – Приглядишь за немцем, – добавил он вполголоса и пошел к вездеходу.
Пока Титоренко возился с рацией, перед «кюбельвагеном» выросла гора немецкого оружия и боеприпасов. У одного убитого офицера нашли карту и сразу расстелили ее на капоте вездехода.
– Русланд, – вслух прочел Титоренко название карты и зло хмыкнул. – Ну Русланд так Русланд, – и сразу нашел то, что искал. Чаусы значились захваченными еще вечером 15 июля. Все разом помрачнели: выходило, что спешили они напрасно.
Между тем фельдфебель, воспользовавшись оплошкой Деева, прямо со связанными руками бросился к лесу. Титоренко услышал крик Деева, когда танкист уже подбегал к кустам. Пулеметчик бежал следом, но был безоружным.
– Деев, ложись! – закричал лейтенант и одним прыжком оказался у кучи немецкого оружия. Выхватив первый попавшийся МП, он рванул затвор и от бедра веером пустил гулкую очередь.