Он внезапно остановился и замолчал. Мне показалось, умные глаза свои он спрятал куда-то в седую бороду, а на меня смотрит лицо без глаз. Может, так выглядят люди там, на небе?
– Что вы здесь стоите, – обратился он к солдатам, – в кого стрелять будете? Жизнь человека – важнее территории. Для вас важнее земля? Такой человек не может быть евреем…
И он снова замолчал, но заметив мое явно «русское» лицо, рабби произнес:
– Я писал Горбачеву, когда он был у власти. Я спрашивал: «Почему люди бегут из вашей страны? Сделайте их жизнь нормальной, постройте им религиозные школы, синагоги, если они хотят, и дайте им возможность жить по-человечески!» Одним словом, я просил Горбачева остановить репатриацию или то, что вы, неразумные, называете алия – восхождение!..
Он расстроенно машет рукой и уходит восвояси, как человек, которому дали монпансье, чтобы удовлетворить голод…
«Ну вот, – подумал я, – и рабби против меня. И против моего друга. И тот против него…»
Пошел дождь. Но рабби, кажется, его даже не заметил. Я догнал его:
– Рабби, дождь! Почему вы не открываете зонтик?
– Потому что он весь в дырах!
– Зачем же вы тогда его взяли?
– А откуда я знал, что будет дождь?
Мой народ.
Дочь знаменитого Моше Даяна, Яэль, в Йом Кипур – Судный день – ходит на пляж.
Рав Моше Гирш в праздник Независимости государства Израиль водружает на доме черный флаг в знак глубокого траура.
Первый премьер-министр государства Израиль Бен-Гурион целых шестнадцать лет после смерти одного из вождей еврейского народа Зеева Жаботинского противился выполнению его завещания – перенесению его останков в Израиль: «Израилю нужны живые евреи, а не кости мертвых». За что же можно было так стойко ненавидеть этого выдающегося человека, чтоб даже останкам его отказать в праве на маленькую часть земли?
Тот же Бен-Гурион никогда не называл своего противника Менахема Бегина по имени. Выступая в Кнессете, он всегда говорил: «Тот, который сидит рядом с Бадером…»
Мой народ.
Известному ученому Йешиягу Лейбовичу, который избрал делом своей жизни пригвождение Израиля к позорному столбу, поскольку государство это фашистское, а солдаты его армии – иудео-нацисты, присудили государственную премию! А премия эта оскорбила всех, включая самого Лейбовича. И он естественно, отказался…
Красивая женщина – молодая актриса – отвечает на вопросы корреспондента:
– Какая ваша самая большая утрата?
– Крах сионистской идеи.
– А самое сильное переживание?
– Хороший секс!
Могла ли Клеопатра крикнуть что-либо подобное на всю страну? А эта – кричит: победила сексуальная революция, а она – революционерка.