И пусть это было только воображение, но тогда-то я понял: какой-то ключ нашелся, какая-то дверь отворилась…
Потом еще будешь мужественно бороться с памятью: «Бывают ночи, только лягу, В Россию поплывет кровать» (Набоков) – битва с памятью, первая битва в любой эмиграции, даже если она называется репатриацией.
Потом – битва с улицей, которая, безъязыкая, дразнит, корчится, напоминает о том, что Шолом-Алейхема родил Егупец, Бабеля – Молдаванка и Дерибасовская, Окуджаву – Арбат. Но разве можно довериться улице в Ашкелоне или южной промзоне Тель-Авива?
Доверился, написав первую на русском языке историю древнего Ашкелона («Вдогонку за прошлым») и «Этюды о Тель-Авиве» (в соавторстве с д-ром Соней Чесниной).
Пять лет (1998–2003) я был членом ашкелонского муниципалитета, советником мэра по культуре.
…Часто вспоминаю кумира моей молодости – Юрия Карловича Олешу, который как-то принес на радио сказки. Редактор ему сказал, дескать, дорогой Ю.К., меня в одной сказке несколько удивляет реплика воробья.
– А то, что птицы разговаривают, вас вообще не удивляет?
Я пишу от переполняющего меня изумления миром. Вообще, радость сочинительства – это радость волшебника, умеющего доставать из рукава чудеса.
Я написал повести «Эта еврейка Нефертити», «Дорогами Вечного Жида», «Пешком по истории» и другие.
Все они являются как бы метафорой моего понимания действительности.
Один израильский политик однажды мне объяснил, что в восточных языках есть недостоверное прошлое.
– О чём вы? – спросил я. – У нас всякий день – недостоверное настоящее.
Оно и является темой всех моих книг.
Я уже давно старше своего отца. И своего деда. И постоянно удивляюсь: как могло случиться такое везение в нынешнем сумасшедшем мире?
Однажды одно американское (русское) издательство объявило конкурс на лучший рассказ. Но оказалось, что ныне живущих литераторов на конкурс не принимают.
– То, что вы живы, это ваша проблема, сэр!
С этой проблемой, хвала Богу, и живу, ибо хорошо знаю, в каком месте города проблемы заканчиваются.
Я люблю утро. И просыпаюсь с чувством счастья – все живы! Еврейская история учит ценить жизнь, принимать ее как подарок.
Вот только есть ли еще место для новых книг на полках?
Работает ли компьютер?
А там – известный сюжет: Адам, Ева и Змий.
Какие еще могут быть коллизии?
Я уважаю чудовищный выбор своего народа.
Михаил Жванецкий
…В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною; и Дух Божий носился над водою. И сказал Бог: «Да будет свет!» И стала тьма. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною. И был вечер, и было утро: день один. И восстал Бог во второй день и сказал: «Да будет свет!» И стала тьма. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною. И был вечер, и было утро: день второй. И восстал Бог в третий день и сказал: «В третий и последний раз: да будет свет!» И стала тьма, земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною. И был вечер, и было утро: день третий. И молчал Бог в день четвертый и в день пятый. А в день шестой восстал Бог и возопил воплем великим: «Бог я или нет – да будет свет, черт побери!» И зажегся маленький свет в окне одного из домов, и человек в пижаме выглянул из него наружу и спросил: «Кто тут кричит, что он Бог, в двенадцать часов ночи?»