Шатобриан, еще раньше путешествуя из Парижа в Иерусалим, писал в дневнике: «Окиньте взором пространство между горой Сион и Храмом, вы увидите тот маленький народ, что живет обособленно от остальных жителей города. Будучи постоянно унижаем всеми, он поник головой, но не жалуется, он подвергается гонениям, но не ищет правосудия, он позволяет осыпать себя ударами, но не издает ни единого стона: когда требуют его голову, он подставляет ее под турецкую саблю.
Если один из членов этого всеми гонимого сообщества умирает, близкие ночью, украдкой хоронят его в долине Иосафата… Войдите в жилище любого из этого народа, и вы увидите ужасающую нищету, вы застанете его в тот момент, когда он заставляет своих детей читать святую Книгу, а те, в свою очередь, будут заставлять своих детей…»
Шатобриан был просто поражен: «Персы, греки, римляне исчезли с лица земли, а маленький народ, родившийся задолго до появления этих многочисленных народов, все еще, ни с кем не смешиваясь, существует на обломках своей родины. И мы думаем, что если в жизни народов есть что-нибудь, что может быть названо чудом, то только это».
Что бы сказал Шатобриан, узнав о создании еврейского государства?
Упаси бог впасть в патриотический раж. Меня ждут другие сны. Тот, кто прожил период перестройки в бывшем СССР, прошел коллективное испытание стыдом, кажется, не может быть лжепатриотом. А ведь как не задуматься: один кибуц Негба, что неподалеку от Ашкелона, может сегодня обеспечить молоком Московскую и Ленинградскую области!
На экзамене в Литературном институте моего друга аварского поэта спросили: какая разница между реализмом и романтизмом? Мой друг был сделан из настоящего пороха. Дня не проходило, чтоб он пусть миг – не побывал в раю.
– Реализм – это когда орла называют орлом, а романтизм – это когда орлом называют петуха.
Украину я хочу называть Украиной. Израиль – Израилем. Еще Шолом-Алейхем писал, что Егупец – это то место, где жить нельзя, а заработать можно. В Израиле, кажется, наоборот: жить можно, а заработать нельзя. Вероятно, по этой причине мои совсем старые приятели никак не решатся репатриироваться в Израиль, хотя уже дважды приезжали на «разведку», а вот сейчас наконец прислали свою дочь по программе для юношей и девушек.
– Дай Бог ей найти себя в Израиле, дай Бог, чтоб она и нас вразумила…
И я вспомнил старую шутку. Хоронят младенца. Отец причитает у могилы:
– Мой бедный мальчик, проси у Всевышнего для своих несчастных родителей обеспеченную старость, а для своих сестер удачное замужество, а для твоего больного дяди выздоровления, а для твоих братьев успеха в делах…