Зиг на сей раз промолчал.
– Как быть? Я ведь не железный, а им хватило ума оставить чемоданчик в руках спеца по вскрытию замков. Я не удержался.
– И что вы в нем нашли?
– Самое смертельное оружие – аккуратные пачки денег. Двести тысяч долларов.
– До этого вы кэш не переваливали?
– Я имел дело с Дядюшкой Сэмом. Иногда я подозревал, что в посылках наличные. Но в тот раз мне сообщили, что на контакт выйдет некий Гудини. Я сперва подумал – они так стебутся над моей лавкой, ха-ха-ха, старый дурак вместо отдыха на пенсии торчит за прилавком. Потом мне прислали кодовое наименование – операция «Синяя книга».
* * *
– Вы так на меня смотрите, словно мне полагается знать, что это такое, – заметил Зиг.
– Даже мне неведомо, в чем ее суть, зато я изучал историю, – сказал Великолепный Цезарь. – Вы никогда не слышали о Гудини и «Синей книге»?
– Я наводил справки в интернете. Какая-то книга шифров?
– Не просто книга. Она – часть номера Гудини. На пике славы его выступление состояло из трех частей. Первый акт – фокусы… – Цезарь зажал серебряные доллары в ладони. Когда он разжал руку, монет в ней не оказалось. – Второй – избавление от наручников, смирительных рубашек и, разумеется, номер с пыткой водой по-китайски. Однако до последних лет жизни лучшей частью его шоу было разоблачение местных фальшивых медиумов.
– Гадалок, что ли?
– В то время их называли спиритуалистами. Они даже создали особую «религию» – спиритуализм, основанную на представлении о возможности общения с душами умерших. Сегодня это слово наводит на мысль о гадании по руке и о хрустальных шарах, тогда же спиритуализм приносил немалые деньги.
– И люди в нее верили?
– Дело было вскоре после Первой мировой войны. Барыги охотились на семьи погибших на фронте солдат, предлагая им спиритические сеансы. Гудини страшно страдал от потери…
– …матери, – закончил за него Зиг, вспомнив слова Уэггс, подкрепленные поиском в интернете.
– Именно. Он воспринимал боль от потери матери как личную обиду и сделал преследование спиритуалистов своей главной задачей. Хуже преступления для него не существовало. Вскрывать старые раны, пользуясь доверчивостью людей, потерявших близких, ребенка… Вы можете себе представить?
Зиг мог. Его собственные старые раны открылись, когда он поверил, что в морге лежит тело Нолы, что их жизненные пути вновь пересеклись. Хуже всего он чувствовал себя в прошлый вечер – Нола отправила его в свою студию, как глупого юнца, с единственной целью – проследить, кто клюнет на его появление. Однако выходка Нолы его не рассердила, он даже воздал должное ее хитрости. Нет, настоящую боль доставляло понимание того, как он сам выглядел во всей этой истории.