– Если станет плохо – вот. – Медсестра поставила на грудь Нолы подсов из желтой пластмассы. – Наши блевпакеты никуда не годятся.
Нола кивнула, словно все поняла. Правая нога была зафиксирована в неподвижном положении, опутана марлей, не ощущалась. Операция. Ее оперировали. Поэтому и тошнит – от медикаментов.
Однако главное, что заметила Нола, находилось вне палаты, в коридоре. Там стоял мужчина. Высокий лоб, массивная шея, армейская выправка. Забронзовевшая кожа. Военный был одет по всей форме, ждал. На погоне – серебристый прямоугольник. Первый лейтенант.
Не рядовой – офицер.
Он смотрел на Нолу, не произнося ни слова.
«Что за фигня? – подумала Нола, однако окружающий мир опять начал сжиматься, палата закачалась и завертелась. – Ч-чего это они… зачем прислали офицера?»
* * *
– Где труп?
– Все еще в Довере, – ответил Пушкарь.
– Не у Торберта? – удивился Зиг.
Он имел в виду местное бюро ритуальных услуг, куда из Довера отправляли почти всех гражданских покойников.
Пушкарь неопределенно хмыкнул.
– Тебе какие новости сначала сообщить – хорошие или плохие?
– А разве у меня есть выбор? – Спустившись с кровати, Зиг направился в туалет в углу палаты и, задрав полы больничного халата, с огромным наслаждением отлил.
Моя руки, он невольно посмотрел на собственное отражение в зеркале.
– Не смотри в зеркало, – предупредил Пушкарь.
– Не смотрю, – ответил Зиг, разглядывая свое лицо.
Разбитая губа, фонари под каждым глазом, серьезный перелом глазничного валика, четырнадцать швов от лба до подбородка да еще жестокий кровоподтек, превративший скулу в лиловую опухоль.
Зигу приходилось видеть повреждения похуже. Все это заживет. Или, по крайней мере, поддастся макияжу.
– Давай сначала плохие.
– Я говорил с сестрой Дино, – начал мастер-сержант. – Она, конечно, убита горем. Заказывает билеты. Завтра прилетает.
Вернувшись к больничной кровати, Зиг потрогал гипс на сломанной руке и внимательно посмотрел на друга. Пушкарь стоял в центре палаты, демонстрируя безупречную осанку, и молчал.
– Скажи мне то, что ты недоговариваешь.
– Слушай…
– Не надо говорить «слушай», я и так слушаю. Что она еще сказала?
– Ничего. Просто… Для похорон Дино… – Пушкарь откашлялся. – Она попросила, чтобы с его телом работал ты. Лично.
Зиг кивнул. Он примерно на это и рассчитывал. Когда Зиг был еще мальчишкой, сестра Дино возила их обоих в школу. Всегда дарила ему и брату сувениры – охлаждающие футлярчики для винных и пивных бутылок.
– Зигги, ты не обязан…
– Скажи ей, что я согласен.
– Я могу придумать отговорку, ты еще в боль…
– Перестань. Я согласен. – Он взял красно-белую холщовую сумку, которую Пушкарь принес из дома Зига, достал из нее пару джинсов и быстро натянул на себя.