– Кто знает, что бы случилось, если бы не ты. К счастью, ты вовремя подоспела. А кроме того, ты и Мэгги… вместе ходили по одним и тем же коридорам… сидели в одном классе. Встречались в других местах. Вспомни что-нибудь о ней – что угодно.
Нола молчала целых пять секунд. Потом…
– Я помню, что она была в машине, когда вы везли меня в больницу. Она то и дело повторяла «спасибо, спасибо». В остальном мы вообще-то редко встречались.
– Ну же, вспомни еще что-нибудь, любую мелочь, даже глупую, что угодно, – шептал Зиг, с трудом сдерживая нетерпение.
Прошло еще пять секунд. Зиг слушал с таким напряжением, что весь подался вперед, прижавшись голенями к решетке радиатора.
– Это было очень давно, мистер Зигаровски. Извините. Я ее плохо знала.
Зиг уставился на свое искаженное отражение на хромированном бампере, мысленно стуча себя по лбу в наказание, что не удержался от вопроса. Ведь он не со вчерашнего дня в трауре, Мэгги погибла больше десяти лет назад. Раны зарубцевались. «Нет, – подумал он, – раны зажили полностью». Его жизнь вошла в норму, приносила плоды, он излечился от травмы.
– Вы, должно быть, Зиг? – спросил незнакомый голос.
В коридоре, повинуясь команде датчиков движения, зажегся дневной свет, выхвативший из темноты человечка с круглым животом, толстенького, как пельмень. Неторопливая походка, галстук-бабочка – явно не военный. Кольцо с ключами вертит на пальце по-ковбойски. Администратор, догадался Зиг.
– Бартон Хадсон, – прошептала Нола в ухо Зига.
– Бартон Хадсон, – представился человечек, протягивая влажную ладонь. За очками в золотой оправе светились отчаянно жаждущие внимания глазки. – Вам понравился «локомобиль», правда? А орудие «Наполеон» видели?
Прежде чем Зиг успел возразить, Бартон подвел его назад по коридору к мощной старинной пушке, размерами не уступающей лимузину Першинга.
– Свое прозвище оно получило за большую убойную силу, что объясняет, зачем Дядя Сэм притащил ее сюда во время Гражданской войны. Прелесть, не правда ли?
Зиг сообразил: Бартон – один из тех, кто после каждой фразы прибавляет «не правда ли», вынуждая других соглашаться с ним.
– Жена умерла в прошлом году. Рак почек. Дома никто не ждет, – шептала Нола на ухо Зигу. – Напомните ему, зачем пришли, иначе он до утра будет ездить вам по ушам.
– Я рад, что вы задержались на работе, – сказал Зиг, взглянув на длинный тюремного вида коридор со стенами из шлакобетона.
На расстоянии в половину футбольного поля коридор заканчивался тупиком с наглухо закрытыми металлическими дверями. Даже отсюда невозможно было не разглядеть белый щит с красными буквами: