-- Слаба! -- и тотчас же возвратился к своему костру.
-- Дедушка, будет вам возиться, -- обратилась к нему снова девушка, -- присядьте, а молодые люди пусть похлопочут!
Ястребов что-то проворчал. Он не любил, когда ему намекали на его пожилой возраст. Может быть, поэтому кличка "дед" так плотно пристала к нему.
-- Да снимите вы ваше ружьё! -- не унималась Марья Николаевна. -- Вы, кажется, хотите кого-нибудь застрелить!.. Николай Иваныч, снимите ружьё!..
-- Замки обвязаны, -- упрямо возразил Ястребов, подкатывая к огню огромную кокору, которую с трудом притащил с берега.
-- А где ваша волчица? -- спросила молодая девушка, вдруг припомнив. -- Зачем вы её не взяли с собой? А ещё охотник!.. Где волчица?..
-- Волчица дома, -- насупившись, ответил Ястребов.
У него действительно была волчица, которую он выкормил с великим трудом, уделив ей угол в своей избе и отказывая себе для её прокормления в последнем куске. Он надеялся выдрессировать её как охотничью собаку и после водить её за собою во время своих экскурсий по соседним лесам и болотам. На пропадинских собак, бока которых были потёрты от упряжи, он смотрел слишком презрительно, чтобы выбрать в их среде объект для дрессировки.
Волчица оказалась, однако, ещё хуже пропадинских собак. Она думала только о еде и пожирала всё, что попадалось ей на глаза, а на преподавательские попытки хозяина отвечала рычанием. Единственной штукой, которой она научилась у Ястребова, было вставать и ходить на задних лапах. Но и это произошло само собой, благодаря тому, что Ястребов всю зиму держал её на короткой железной цепи, прикреплённой к кольцу, ввинченному в стену. Пытаясь вырваться, волчица, естественно, должна была вставать на задние лапы и привыкла проводить в таком положении целые часы, натягивая цепь изо всех сил и плавая в воздухе передними лапами. К весне она научилась ходить на задних лапах как учёная собака. В конце концов, когда Ястребов решил спустить свою питомицу с цепи, эта учёная привычка волчицы оказалась роковою для его холостого хозяйства. Волчица тотчас же научилась обшаривать столы и подоконники, поднималась во весь рост как человек и, вытягиваясь на цыпочках, обыскивала полки, безжалостно уничтожала всё съестное, роняла посуду, разбрасывала вещи. Она донельзя надоела Ястребову, и он не знал, как от неё отвязаться, тем более, что, вопреки пословице, ужасное животное весьма привязалось к спокойной жизни под крылом человека и ни за что не хотело уходить в лес, простиравшийся у самого порога избы, дававшей ей приют. Волчица составляла теперь больное место жизни Ястребова, и он тем более не любил, чтобы ему напоминали о ней другие.