Переодевшись, я наполнил тело и доспех эфиром. Приятное ощущение. Мир сразу же более ярким казаться начинает. Даже в темноте, которая, впрочем, была неполной. Луна на небе шла на убыль, но светила еще довольно ярко.
Примерившись, сформировал у него под ногами "грязь". Не очень глубоко, но достаточно, чтобы воин потерял равновесие. Рванул к нему на полной скорости. Мне показалось, что он и пошевелиться толком не успел, как я уже рядом. Легкий удар по затылку. Надеюсь, сразу не убил? Хотя, какая разница? Главное, не сопротивляется.
Подхватил ставшее обмякать тело и притащил его к дубу. С состоянии, когда весь наполнен эфиром, его вес показался мне совершенно незначительным. Бросил у ствола на большой выступающий из земли корень. Рядом положил доспехи Ратташа и его оружие.
— Великий Абзу! — Произнес я негромко, но торжественно: — Прими жертву сию и, если сочтешь возможным, сохрани для меня эти артефактные доспехи. Негоже их недостойным людям отдавать.
Пауза немного затянулась. Ничего не происходило. Я что-то неправильно сделал, или дуб (Абзу?) решил, что я обнаглел со своей просьбой?
Ладно, что делать. Не поможет, сам все закопаю.
Я выхватил меч и одним движением отрубил у лежавшего у моих ног тела голову. С удовлетворением отметил, что сделал это почти без эмоций.
Повторил:
— О, великий Абзу!
Дальше договорить не успел. Впрочем, особо и не знал, что еще сказать. И так все понятно. Корни, как и в прошлый раз, пришли в движение. Тело, голова, пролившаяся кровь — все исчезло без следа.
А доспех?
Я склонился, приложив обе руки к сердцу. Поднял глаза. Доспеха не было! Но ведь земля не раздвигалась, корни не вылезали… Но нет его, как будто ничего и не лежало. Чудеса!
Я поклонился еще раз. Низко.
— Спасибо, великий!
Блин! А на траве опять несколько монет блестит…
Как выяснилось, лежали там не только монеты. Там еще и два желудя оказалось. Здоровенных, с грецкий орех размером и почти круглых. Но со шляпкой, плод узнаваемый, все как положено. Только что это означает? Знак доверия? Или задание? Или они — как номерок в камере хранения? И почему желудей два? Всегда считал, что "два" — число неправильное. Все бывает либо в единственном числе, либо этого, наоборот, много. Но тут именно два, и никаких пояснений.
В гостиницу вернулся под "отводом глаз". По дороге как-то походя отметил, что совершенное предумышленное убийство меня ни капельки не смутило. Наоборот, есть чувство удовлетворения от правильно сделанной работы. А вот мои взаимоотношения с богом Абзу (или его деревом?) волнуют сильно. Не стал ли я таким образом его жрецом? Или паладином? А, может, он у любого готов жертву принять? Или это все происходит потому, что он признал во мне своего потомка?