Открыла и сразу поняла, где я. Кто еще мог догадаться до чудесной идеи с зеркальным потолком над кроватью, как не обожаемый дядя?
Именно сейчас, разглядывая себя, я дала себе твердое слово разбить этот потолок при первой возможности. Вместо своего отражения я видела…что-то. Лохматые русые волосы местами приобрели явный коричневый оттенок и консистенцию слипшихся водорослей, висок радовал глаз огромной шишкой с кровавой коркой, один глаз робко выглядывал из грандиозных размеров синеватого мешка. Шея шириной почти сравнялась с лицом, а цвета там переплетались настолько невообразимые, что первые мгновения я всерьез посчитала это великолепие шарфом. Только дотронувшись до пульсирующего, распухшего горла, начала осознавать размеры катастрофы. Я выглядела как хорошо отбитый кусок мяса.
Тихий скулеж вырвался непроизвольно. Словно в ответ на звуки, шея полыхнула болью. Плюнув на все, я самозабвенно разрыдалась, не отводя глаз от ужасающего отражения.
Долго рыдать мне не дали. Дверь распахнулась, вбежал дядя, расплескивая на бегу некую жидкость из стакана. Лицо его радовало глаз таким нежным зеленоватым оттенком, что я хлюпнула носом последний раз и затихла.
Добежав до постели, дядя внезапно пропал из виду. Повернуть голову чуть сильнее я не могла, но в зеркале могла наблюдать упавшего возле постели на колени Эла, дрожащими руками пристраивающего на прикроватной тумбочке бокал с остатками питья.
— Рени, боже мой, прости! — Зеленоватая физиономия вновь возникла надо мной, закрыв собой отражение в зеркале. — Прости!!! Я не должен был тебя туда отправлять!
От надрывных стенаний заболела еще и голова. Видимо, это отразилось на моем лице, потому что Эл сразу сбавил громкость и продолжил полушепотом корить себя, одновременно приподнимая меня и подталкивая подушку под спину. После стакана с неопознаваемой, но холодной жидкостью, которую было больно глотать, неожиданно полегчало.
— Как я оказалась дома? — вернув пустой стакан, я наконец смогла выдавить интересующий вопрос. Эл помрачнел, присел на край постели.
— В общем, когда я тебя не дождался, пошел сам. — отозвался он, теребя край одеяла и глядя куда угодно, только не на меня. — пока я решал, попробовать ли заглянуть в окна или сразу влезать, этот…в общем, он тебя выволок и куда-то тащил. Он к тому времени был уже совсем не в себе.
— В каком смысле — не в себе? Почему он меня не убил прямо там?
— Я не знаю точно… — осторожно продолжил Эл, скользнув взглядом по моей шее и сморщившись, как от зубной боли. — то ли он потерял магию и рехнулся, то ли рехнулся и после этого ее потерял, но просто убить тебя в доме он не решился — следы-то уничтожить не вышло бы. Поэтому он тащил тебя убивать в ближайший парк.