— Итак, пора бы приступать. — провозгласил он. — Рамия, милая, начинайте, я готов.
Мама приблизилась на пару шагов, закрыла глаза и начала монотонно напевать что-то, в чем я не могла различить ни слова. После первых же звуков, слетевших с ее губ, меня охватили странные ощущения. Я казалась сама себе маленьким воздушным шариком, таким легким, что меня вот-вот унесет порывом ветра, и только тонкая ниточка держит меня на земле.
И эта ниточка заканчивалась там, где сидел маг.
Внутри пентаграммы словно пропадал свет, становилось все темнее, хотя все, что было за пределами, было так же ярко освещено. Голос мамы достиг пика — она раскачивалась на носках, запрокинув голову к небу, и все ускоряла ритм, и пела громче и громче.
В следующую секунду я ощутила, что меня раздирают на части.
Думаю, все пожалели, что мне вернули возможность говорить — сдержать крик было невозможно, и он рвался из меня непрерывной протяжной нотой. Я чувствовала, как плоть отстает от костей, как лопается кожа, но обе моих руки, лежащие на коленях, никак не менялись, разве что подрагивали.
Боль стала утихать ровно в то мгновение, когда маг, сидящий напротив, вдруг резко выпрямился и так же неестественно прямо рухнул на бок, выпростав руку со сведенными судорогой пальцами. Меня окутало алое марево, сияющее все ярче и ярче; я до рези в глазах разглядывала то, что покидало мое тело — моя надежда на другое, иное будущее и мое безумное разочарование.
В следующее мгновение произошло столько событий разом, что я едва успевала переводить глаза.
Сначала Эл привстал, раскинув руки навстречу магии, почти покинувшей мое тело, но тут же недоуменно сморщился, прижав руку к горлу. Со стороны леса выскочил пес, провожавший меня сюда — совершенно молча он летел к нам. Вслед за ним летело что-то…что-то…
При виде факела в форме человеческой фигуры, пылающей так, что и солнце нервно пригасло и подобрало лучи, и летящей ко мне с целеустремленностью стрелы, моя фантазия просто отключилась. Вслед за факелом показалась массивная фигура, странно знакомая; долгих три удара сердца спустя я опознала мрачного директора. Между домов мелькнула огненная макушка.
Пес долетел до линий пентаграммы, с разбегу врезался во что-то невидимое и с визгом отлетел в сторону. Эл усмехнулся.
Только теперь до меня дошло, что это уже не мой дядя.
Алое марево зависло между нами словно в нерешительности. Эл-Брелан нахмурился, открыл было рот…и с ужасом коснулся губ. На пальцах осталась кровь.
— Что…что? — я уловила скорее движение губ, чем звук. Маг перевел недоумевающий взгляд на мою маму. Та нервно дернула плечом.