Джарлан спал сидя, привалившись спиной к стене и запрокинув голову, не видя лихорадочного мерцания перстня. На другой постели, напротив, уютным клубком сопел Ленарт. Из прядей, в темноте почти черных, беззащитно выглядывало ухо.
Я протянула руку, борясь с робостью, и коснулась острого локтя. Однако ладонь прошла насквозь, не зацепив и не потревожив сна.
Парное кольцо у жениха, может удастся подать сигнал ему? Я повернулась к огненному магу, приблизилась. Камень в перстне замерцал в лихорадочном ритме, то разгораясь, то полностью потемнев, как огонек, вокруг которого мечется крупный мотылек. Джарлан дернул головой, едва слышно стукнувшись затылком об стену, и потер ладонь, пряча перстень. Возможно, оно обжигало, как меня недавно, но он никак не просыпался. В отчаянии огляделась — хоть клочок бумаги, может, я смогу написать что-то?
Снова запахло дымом. Показалось, что шевельнулся рыжий, но присмотревшись, увидела какой-то темный комок возле его коленей. Комок вытянулся, вывалил язык, засопел, приоткрыл блеснувшие молочной белизной глаза — и внезапно гавкнул, так басовито и громко, что я отшатнулась…
И очнулась в насквозь продымленной избушке.
Рассохшиеся доски пола горели. Огонь был на расстоянии вытянутой руки. Закашлявшись, я отползла подальше от огня, пытаясь вспомнить, в какой стороне была дверь. Правая рука с тыльной стороны ужасно горела, кожу стянуло, едва я попыталась опереться на нее.
Спиной врезалась в стену. Кашель раздирал легкие, глаза невозможно было раскрыть. Левой ладонью опершись на стену, я побрела сквозь дым, собирая бесчисленные занозы, но покосившийся косяк нашла быстро.
Вывалившись на свежий воздух, я рухнула со ступеньки, про которую благополучно забыла, и на коленках отползла к кустам. Прокашлявшись и протерев глаза, мысленно поблагодарила ту неизвестную собаку — если бы не она, я могла и не выбраться из очередного странного видения и сгореть в этой избушке, где моих останков никто бы не нашел.
Мое временное обиталище полыхало, как факел. В небо летели искры, оставляя огненные следы в воздухе, словно хвосты комет. Руку снова стянуло болью. Вся кожа была обожженной, красной, возможно, я сунула ее в огонь, но как же надо уснуть, чтобы не почувствовать такой ожог?…
Кольцо потускнело. Под ободом лопнула сожженная кожа, выступила кровь. Закралась мысль, что именно это украшение и стало причиной пожара — вольно или невольно. Я попыталась снять его, но рука отозвалась такой дикой болью, что я застонала вслух, не сдержавшись.
Мучила жажда. Не придумав, что еще делать с ожогом, я отошла к густым зарослям кустарника, раскопала слой старых листьев и рыхлую почву и засунула руку туда. Немного повозившись, расположилась так, чтобы хорошо видеть догорающую избу, но так, чтобы не увидели меня — по крайней мере, постаралась слиться с пейзажем. Если вокруг есть люди, то пожар может их привлечь, и мне не придется искать их; с другой стороны, совершенно неизвестно, кого сюда принесет, может, разбойников или еще кого похуже? В любом случае, сквозь кусты они вряд ли полезут, ведь есть масса более удобных путей…