— Я не говорил… — начал было Гарсиа, открыв глаза.
— Поймите, Гарсиа, все, чем вы восхищались, что любили, чего желали, — все изменилось: знаменитые картины, киноактрисы и киноактеры, черт, дьявол. Все изменилось, и вы ничего не сделали, чтобы этому помешать!
— Я не думаю… — опять начал Гарсиа. Его положение здесь, в лодке, вдали от земли, показалось ему вдруг таким неопределенным, ненадежным. И этот грубый разговор о делах на суше, в котором почему-то его поминали то и дело, ему не нравился. «Черт!» — мысленно ругнулся он.
— Посмотрите, посмотрите вокруг. Что вы видите?
Ничего. Гарсиа не видел ничего, кроме воды, кроме бескрайнего меря.
Гаспар улыбнулся. «Чистая риторика, — подумал он. — И наши вопросы без ответов — тоже чистая риторика».
— Никто не хочет перемен, никто, только неуемная чернь жаждет зрелищ, хоть первосортных, хоть второсортных…
«Ложь, — подумал Гаспар. — Вечно одни и те же аргументы: анархия, ненависть к богачам, врожденная страсть протестовать… Но я тоже разбираюсь в этой игре; их рассуждения сводятся к тому, что все заранее «подготовлено» — известия в газетах, военные сводки, даже атаки наемников. Во всем они видят хитрый расчет верхов, а иногда — дипломатические приемы. «Такова политика», — говорили они, желая все оправдать. Сотни раз слышал я слова: «Настали плохие времена», «Нравственность упала», «Исчез стыд» и так далее. Философия лицемерия. «Плохо, плохо, плохо! — твердили они. — Все пропаганда!» А в более серьезных случаях предпочитали выказывать сомнение: «Я не знаю», «Не знаю, что тебе сказать», «Возможно», «Ты уверен?», «Но, пожалуй, нет…».
— Зло! Что такое зло? Феномен этики. Вдумайся, Гаспар. Это часть человеческого существования. То, что является злом для одного, не является таковым для другого. Заметь: крайний предел зла — это добро.
«Типичное манихейство»[87], — думает Гаспар.
— И не говорите мне об этих ваших нелепых героях, которые время от времени восстают против общественного мнения. Откуда такой человек обычно берет «доказательства» того, что хорошо и что дурно? Из народных предрассудков! Обвиняют богатых — вообще. Как и во всех этических феноменах, здесь сказываются эпоха, уровень мышления, верования.
— Вы удаляетесь от реальности, — возражает Гаспар. — И все лишь затем, чтобы защитить вашу буржуазию, вконец разложившуюся, без традиций, не сумевшую проникнуться даже духом национализма…
— Ба, разговорчики левых!
— …Класс, потерпевший крах, абсентеисты еще с девятнадцатого века…
— Пропаганда! Чистейшая пропаганда!..
1958
Было это задолго до 1958-го, даже еще до 1957 года. Габриэль вспоминал…