Дар действительно знал очень много о болотном периоде в истории нашего государства и вообще о его истории. И с удовольствием рассказывал. Неудивительно, что его мучили такие своеобразные кошмары.
— Какие странные… люди, — пробормотала я, останавливаясь у скульптуры, спрятавшейся в тени дерева.
Парень и девушка сидели спина к спине. В лунном свете они казались живыми. Лицо юноши было хищным, в уголках рта проступали клыки, а кожа на руках явно специально была изображена грубой, словно покрытой мелкой сеточкой трещин. Девушка, напротив, выглядела вполне обычно, за исключением двух «но». Накидка на ее плечах очень напоминала лепестки или… крылья бабочки. А на ее руках сидел котенок, судя по хитрой морде, необычный. Имп?
— Нелюди, — Дар поправил ручку переноски на плече, в которой громко посапывали утомившиеся импы, — фея и гоблин.
— Интересно, почему их изобразили рядом?
Я обошла постамент. Скульптор явно был шутником. Феи — народ созидательный, добрые маги, целители. Гоблины же — разрушители, злые и опасные одиночки. А тут они вместе. И выглядят счастливыми. Да и имп тоже доволен такой компанией.
— Наверное, скульптор вдохновился старинной легендой, — хитро улыбнулся Дар. — В ней говорится, что феи и гоблины жили в одном королевстве. Лунная Дева дала силу не только драконам, но и им: созидания — феям и разрушения — гоблинам. Феи пытались помочь гоблинам контролировать свои силы, но у них не вышло. И два народа исчезли в бесполезной борьбе с сутью гоблинов.
Какая грустная сказка.
— А что в ней правда?
За шесть лет поисков четко усвоила, что даже в самом странном слухе есть доля правды.
— Правда — способности фей и гоблинов. Гоблины были разрушителями. Но, думаю, с их чарами все обстояло не так плохо, как все привыкли думать. Например, — Дарен сорвал цветок, протянул мне, — гоблины могли предвидеть разрушения и, я больше чем уверен, при желании могли их предотвращать.
— Как? — Я покрутила ароматный бутон лилейника.
Из сумки высунулась Коша и потребовала прелесть себе. Пришлось отдать.
— Например, разрушить лавину до того, как она уничтожит город, — насмешливо проследив за цветком, ответил Дар.
Надо же, никогда не думала, что гоблины могли быть хорошими.
— А феи?
Дар жестом предложил присесть на скамейку неподалеку от скульптуры. За ней в густых зарослях самозабвенно заливалась песней ночная птаха.
— Феи действительно были народом созидателей, целителей. — Дар осторожно поставил на сиденье между нами переноску с импами.
Я с улыбкой посмотрела на тут же высунувшиеся сонные мордочки. Убедившись, что их не забыли где-нибудь под кустом и не потеряли, импы снова засопели. Я уселась боком, чтобы видеть Дарена, и положила руку на спинку скамейки.