А на Юге Азии собака-пария прошла с человеком и через обширный ареал красных волков рода Cuon, не скрещиваясь ни с одним из его подвидов из-за слишком далёкого с ними родства. Но до перехода с человеком в Австралию, она оставила аборигенам Новой Гвинеи своего «измельчавшего в пути», также не лающего, а «поющего» ново-гвинейского динго.
Оказавшись в Австралии через 35 тыс. лет от появления в Евразии, собака-пария была единственным домашним животным аборигенов до колонизации этого материка европейцами.
Без крупных азиатских кошек, лишивших динго лая, и без конкурентов рода Cuon, также не лающих, а щебечущих, как ткачики, эта собака-пария частично вернулась к полудикому образу жизни, образовав подвид домашней собаки Canis familiaris dingo и одичав абсолютно лишь с колонизацией материка овцеводами европейцев.
Не вытеснив крупного сумчатого волка, архаичного плотоядного эндемика Австралии, динго стал косвенной причиной его исчезновения, ибо сгубившие этого зверя в начале прошлого века яды, овцеводы применяли для истребления динго [3].
Динго, «варригал» на языке аборигенов, сохранил свой первозданный облик собаки-парии, а одичав, стал охотником на все доступные ему, виды местной фауны, включая древесных кенгуру, приобрётя в своём поведении те охотничьи качества, о которых с восхищением писали Дарвин, Брем и известный учёный-охотовед Пётр Александрович Мантейфель [19, 38, 85, 86].
Изучая гибридов динго с гончей и лайкой, Пётр Александрович отмечал в наследовании ими универсального охотничьего инстинкта и непревзойденных вязкости, выносливости и исключительной способности влезать на деревья (не хуже древесных кенгуру), присущих этой собаке-парии.
О тех динго, поступивших в Московский зоопарк в 1931 г. из Англии, С. Я. Маршак написал для детей замечательные стихи, которые художник-анималист Е. И. Чарушин сопроводил уникальными зарисовками этой собаки с натуры.
Мне, автору этих строк, посчастливилось ещё видеть динго в послевоенные годы. Потрясала его способность, прыгая с места, подниматься по стене своего помещения до потолка и, выполнив задний кульбит, сбегать с противоположной стороны.
Двух щенков динго удалось вырастить в условиях городских квартир. Оба вели себя как домашние собаки. Так же отзывались о динго любители этих собак из бывшей ГДР.
Я, автор этих строк, наблюдал поведение 10-месячной самки динго в подмосковном лесу, где в ловле июньских хрущей и в скорости бега она несопоставимо превосходила свою сверстницу, оленегонную лайку. Но, убежав в лесу от напугавшего её велосипедиста и как бы «потерявшись», она через неделю нашла путь к дому.